Наум Басовский

Тютчев - вопросник

1. Не мною и не сегодня высказана мысль о том, что в отличие от науки, а в особенности от техники, где новые открытия и изобретения зачёркивают прежние, в искусстве новые вершины не перекрывают старых - старые только несколько удаляются. Тепловоз прекратил существование паровоза, но Пушкин не зачеркнул Державина. Поэтому на вопрос о том, где для меня сегодня Тютчев, отвечаю коротко: вверху и позади.

2. Я не знаю (любопытно было бы узнать), как написано в рукописи Хлебникова - замирным или замiрным (по дореволюционной орфографии). Почему-то мне кажется, что должно быть замiрным; тогда смысл этого двустишия может быть примерно таким: безмерное дополняется тем, что за вселенной; иначе говоря, в безмерное, то есть неорганизованное, хаотическое, вносится первичный элемент порядка самим представлением о том, что есть видимая вселенная и есть нечто за ней. Мне такое ощущение Хлебникова от поэзии Тютчева (если оно действительно было таким) близко.

3. Заглянув в энциклопедический словарь, я нашёл такую характеристику Эсхила: форма трагедий Э. сохраняет архаическую монументальность, композиционную симметрию и статичность. Мне представляется, что такая характеристика вполне приложима и к поэзии Тютчева. Достаточно мысленно сравнить ямбические сочинения Тютчева с ямбами Пушкина или Лермонтова, с одной стороны или с ямбами самого Мандельштама, чтобы согласиться с тем, что тютчевский ямб действительно наиболее монументален, старообразен, строг и статичен; тем и замечателен.

4. Умом Россию не понять… Но, прошу прощения за невольное кощунство, немедленно вслед за этим мне вспоминается знаменитое двустишие, приписываемое Игорю Губерману и начинающееся словами Давно пора…

5. Я убеждён, что поэтический опыт Тютчева, поэта-мыслителя, поэта-философа, не канул в небытие в русской поэзии. Достаточно назвать имена Мандельштама, Ходасевича, Шенгели, Заболоцкого, Тарковского, Мартынова, Шефнера, чтобы увидеть, что тютчевская традиция не прерывается.

6. Могу признаться, что представлял бы его портрет точнёхонько таким, каким поэт запечатлён на знаменитой фотографии Деньера 1864 года: пожилым, суховато-строгим, несколько высокомерным. Именно таковы мои ощущения от личности поэта, воплощённой в его стихотворные строки - те, что любимы мной.

7. Для меня практически вся поэзия Тютчева - в прошлом (о чём коротко я уже написал в ответе на 1-й вопрос анкеты), за исключением одного лишь, но немаловажного фактора. В течение многих лет - и по сей день - я обращаюсь к опыту Тютчева, сказавшемуся, например, в стихотворении Последняя любовь (О, как на склоне наших лет…). Речь идёт о настоящем новаторстве поэта, проявившемся в сочетании различных стихотворных размеров в пределах одного стихотворения и даже одной строфы. Не скажу, что я непосредственно перенял этот опыт в своей стихотворной практике. Зато он (опыт) оказал важное влияние на выработку моего личного подхода к жанру поэмы: я уже много лет считаю обязательным (для себя, конечно) писать каждую главу в другом размере.

8. Нет, не читаю и не читал никогда. Так получилось, что в молодые годы, то есть в пору частых влюблённостей, я по-настоящему ещё не знал Тютчева. А в зрелые годы - годы любви, а не влюблённости - мне оказались близки другие поэты. Например, Заболоцкий, Тарковский, Соколов.

9. Очень непростой вопрос! Поскольку сам я никогда не питал особого пристрастия ни к символизму, ни к авангардизму, а был и остаюсь скорее - по складу души - акмеистом, мой ответ может быть только поверхностно-предположительным. Думается, что для символистов значимой была пейзажная лирика Тютчева, в которой природа одушевлялась и, таким образом, символы играли важную роль. Что же касается авангардистов, то мне представляется, что одной из главных их задач был отказ от "красивостей" классического стиха (как они это понимали) в пользу точного и неприкрытого выражения смысла; Тютчев в этом плане весьма поучителен.

10. (Сверх программы, как продолжение ответа на 9-й вопрос). Но как тут снова не вспомнить Мандельштама, который замечательно обнаружил "вклад" Тютчева и в акмеизм тоже: …камень Тютчева, что "с горы скатился, лег в долине, сорвавшись сам собой иль был низвергнут мыслящей рукой", - есть слово. <…> Акмеисты с благоговением поднимают таинственный тютчевский камень и кладут его в основу своего здания.

© Naum Basovskii

back

top