TSQ on FACEBOOK
 
 

TSQ Library TСЯ 34, 2010TSQ 34

Toronto Slavic Annual 2003Toronto Slavic Annual 2003

Steinberg-coverArkadii Shteinvberg. The second way

Anna Akhmatova in 60sRoman Timenchik. Anna Akhmatova in 60s

Le Studio Franco-RusseLe Studio Franco-Russe

 Skorina's emblem

University of Toronto · Academic Electronic Journal in Slavic Studies

Toronto Slavic Quarterly

Ольга Кушлина

Жители Атлантиды


Мосты из бетона над маленькой хитрой речкой. Мелкой, воробей не утонет. Вброд перейдешь без труда, перепрыгнуть по камушкам - делать нечего. А если большая вода - по висячим мостикам из прутьев пустячных, тонких. Зачем ей, речке-ребенку, эстакады с грузовиками, танками? Она вместе с нами радовалась чигирям по берегам. Веселые чигирики - все, что ей надо было, чтоб бежать с ледника вниз. Речка-снегирь и чигирь. Самый древний механизм, изобретенный человеком и подаренный рекам. Вавилонское колесо с пустыми консервными банками.

Или вот еще, брат, стручки. Коричневые, большие, с медовой начинкой, когда отрывали им спинку. Семечки твердые такие, что даже не по нашим дикарским зубам. Каждое - 200 миллиграмм. Это и есть карат, как мы потом узнали. "А карат по-арабски стручок", - сказал ювелир-старичок. Он еще помнил, как в Москве торговали на Вербное этим товаром, а у нас стручки валялись даром, к всеобщей радости. И в каждом, наверное, - если взвесить, каратов по десять сладости.

А на Вербное мы завидовали России с ее пушистыми веточками, каких сами в храм не носили. У нас вербы уже отцветали и старухи ломали зеленые ваи. Как две тысячи лет назад, деточка. (Ваи, ваи, вайдот! Весна, Христос едет в гости). Ишаков было невпроворот. А церковь - только одна, на русском погосте.

Бусы из боярышника, ожерелья из фисташек. Осенние, съедобные низки. Ветки плодовых деревьев низко над тротуаром нашим. Олу - слива, урюк золотой - зардолу, младшенькая - олуча, алыча-сливка. Все в городе ждали бело-розовых лепестков, первых, душистых. В марте они зацветали, цвели, осыпались, потом про них забывали. Эти деревья сажали для цвета и тени. Урожай был в садах, а на улицах олу-олуча падали под ноги, в прах, да и какой в них прок, бача, собирать было лень их. Помнишь школьный урок: страшная сказка о сливах, что сочинил косматый, гневливый, жадный бабай неряха. Про мальчика и сумасшедшую мать. Как не стыдно им было, взрослым, сливы считать. А ребенка жалели взахлеб: проглотил бы косточку - в землю лег. Умер от страха.

Эти усилительные частицы перед прилагательными - сап-сафед, лаб-лабуд. Такой яркий цвет, что обязательно нужно удвоить, одним словом и не назвать его. Понял, в чем тут секрет? Сап-сафед - на хребтах ослепительный снег. Лаб-лабуд - над хребтами горит небосвод. В невозможный такой - голубой-голубой - красят ставни на севере (диком), то бишь, в России, у нас, в деревнях. Или целые избы, если осилят.

В Эстонии люди тонкие: они говорят - "русский синий".

Радуги, отраженные от семи вершин, семь дуг целиком закрыли купол неба. Мы стоим под ними, не загадывая желаний. Их нет и не было. Все и так сбывается. Даже то, чего быть не может - слепой снег, и вдруг , - семь радуг над головой, над миндальной горой весною ранней.

step back back   top Top
University of Toronto University of Toronto