Владимир Петрович Купченко

(1938 - 2004)

Фото Д.Лосева

Умер Владимир Купченко…

Биограф Максимилиана Волошина, самый авторитетный исследователь творческого наследия Волошина , автор двадцати книг (среди которых фундаментальнейшие "Труды и дни Максимилиана Волошина", "Странствие Максимилиана Волошина"), сотен статей и публикаций, подвижник.

Эта страшное известие пришло из Петербурга от его близких несколько часов тому назад.

Это не некролог. Я не могу и не хочу писать некролог о Володе.

Владимир Петрович умер в результате неизлечимой болезни, страдая , но не оставляя работу даже в самые последние минуты своей подвижнической жизни. Это дает мне право - вместо некролога - процитировать последнее "рабочее" письмо Владимира Петровича Купченко. Письмо, написанное им за два дня до ухода...

"Дорогой Захар, пишу сам, через силу. Неделю не мог даже сидеть. 4 ночи не спал и днем только валялся. А мне нужно объяснить Тебе диспозицию моих "Двадцати лет".
Дело в том, что я сначала написал "Воспоминания" (1961-1983) до 1975 года - чисто по памяти, а затем, с оформлением музея, привлекая цитаты из дневников и писем. Затем возникла идея дать сводку документов - дневников, писем, докладных, отчетов, за те же 1960-1983. Эта часть и стала ПЕРВОЙ, как основная. К ней я подверстал - в качестве дополнения - воспоминания: т.к. память сохранила кое-что, что не вошло в отрывочные спешные записи.
Отсюда задача редактора (на которую у меня явно уже нет сил: вымарать те цитаты из дневников и писем во второй части (в воспоминаниях), которые (в наибольшей полноте) уже есть в первой части. Сохранив при этом, при возможности, связность повествования воспоминания - где, по-моему, есть кое-что важное.
Полагаюсь в этом на Тебя - так же, как и на общую редактуру всей книжки (мало ли какие повторы, оговорки, несущественные места...). На днях Даня отправит тебе следующий файл; всего их 4, т.е. останется еще 2. Обнимаю Тебя; голова уже не варит. Володя."

Воспоминания "Двадцать лет в Доме Поэта" Владимира Купченко обязательно будут подготовлены и напечатаны.

Умер истинный трудник-гуманитарий, лучший в мире специалист-"волошиновед", член Союза писателей Санкт-Петербурга Владимир Петрович Купченко (1938-2004). Сия записка - не некролог… Горе-то какое… "Уходят, уходят, уходят друзья"… Я знал, что Владимир Петрович тяжко болен, но все-таки теплилась надежда на…

Я познакомился с ним где-то в середине 1970-х годочков преславных. Хорошее было времечко для изучения биографии и творчества Максимилиана Волошина. Из Коктебеля в Питер доносились слухи: в Доме поэта живет некий подвижник, изучающий архив Волошина. Потом замуж за Володю вышла Роза Павловна Хрулева (и перебралась в Коктебель), сотрудница Рукописного отдела Пушкинского дома, с которой я служил несколько лет. Я познакомился с Владимиром Петровичем в Питере еще до знаменитой коктебельской (легендарной) волошинской конференции (100-летие со дня рождения поэта; конец мая 1977 г.). Владимир Петрович был резким и пародийно вежливым человеком одномоментно, ибо за резкостью его суждений, скрывалась тонкая, ранимая, поэтическая душа.

Я видел и слышал его в состоянии ярости только один раз, когда на упомянутой волошинской конференции, инструктор отдела культуры Феодосийского районного комитета Коммунистической партии Украины ЗАПРЕТИЛ доклад Розы Павловны "Иконография Максимилиана Волошина" (слово иконография - "икона" - было для НИХ нестерпимым). Роза и Владимир были, Господи, прекрасной парой: собеседники, сочувственники, совопросники и соответчики. Не раз и не два мы сиживали на уютной веранде Дома поэта, попивая вино и ведя сладостные разговоры. Было, да прошло…

Через какое-то время нас жизнь развела: Роза и Владимир вернулись в Питер. Мы редко виделись на писательских собраниях, обменивались публикациями. Но это ничего не значит для меня, ибо ко всем персонажам своей незабвенной (баснословной, так скажем) юности я отношусь благоговейно. Я верую в жизнь вечную… Владимир, до встречи…

2 июня 2004 года не стало Владимира Петровича Купченко…

Он принадлежал к могучей низовой волне тех "не-филологов", усилиями которых, начиная с 70-х и даже 60-х годов, было так много - вместе с филологами, разумеется, - сделано в истинном открытии и освоении русской поэзии Серебряного Века. Профессионализм со временем пришел, а вот подвижничеству и корневой фундаментальности на филфаках не научишься. Но как раз этого было Володе не занимать.

Но и в этой среде Купченко выделялся одной малотипичной чертой - назовем ее "филологической моногамией": его однолюбие, его преданность одному, центральному для себя, персонажу, его ежесекундная концентрация на нем - феноменальны.

Володя был в авангарде тех, кто держал и двигал вперед "Волошинский фронт" этого коллективного освоения. Находился он на самой "передовой", и все его экскурсы в тылы и к соседям были не такими уж частыми и диктовались почти исключительно волошинскими ассоциациями и интересами (и лишь изредка - общекрымскими). Но зато ценность этих экскурсов была огромной: старинная статья Купченко о Волошине и Мандельштаме как бы открыла и закрыла тему, усилиями других разработчиков к этому добавлено сравнительно немного. Не лишним будет указать и на такую человечески симпатичную (но, к сожалению, редкую среди нашего брата) черту Володи как научная открытость - он охотно и даже радостно делился своими находками с теми, для кого они представляют не меньший интерес.

Казалось бы, не было лучшей кандидатуры, чем Купченко, для написания статьи "Волошин" в Мандельштамовскую энциклопедию. Но, занятый другими проектами, в которых Волошин привычно был центральной фигурой, а не всего лишь одной из многих, Володя подумал, поколебался и от соответствующего предложения, сделанного в конце 2003 года по телефону, отказался.

Типичный Купченко. И нам очень будет не хватать его.

В качестве постскриптума прилагаю нашу с Володей и Розой Хрулевой, его женой, переписку об его участии в Мандельштамовской энциклопедии.

В.Купченко (5 января): Дорогой Паша, спасибо за предложение! Но не понятно, что значит "срочно" - к какому числу?.. Я сейчас погружен в собр. соч. МВ и боюсь, что вынырнуть оттуда будут сложно. А новое - это документы белой разведки об аресте О.Э. в 1919, нашел их Вячеслав Георгиевич Зарубин. Его статья "К вопросу об аресте ОЭМ в Крыму" опубликована в сб. "Русская культура и Восток" - Симерополь. 1993, с.78. Ты это верно знаешь... Твой Купченко.

П.Н. (18 января): Дорогие Володя и Роза, рад весточке и поздравляю с Новым Годом. Было бы очень жаль, если бы ты не смог это сделать. Я вообще рассчитывал, что возьмешь на себя не только Волошина, но и весь крымский блок - статьи Крым , Феодосия и Коктебель. Не вписывается ли это как-либо в твои планы? Какой срок для тебя реален? Что за материалы Зарубина? Я этого не знаю: не можешь ли прислать, в том числе и точное библиографическое описание (для библиографии)? Копию шлю Иве Делекторской - нашему диспетчеру и впередсмотрящей (она же отвечает за библиографию: скажи, твоя мандельштамиана ведь "Воплями" не ограничивается? - пришли, пожалуйста, списочек ей и мне). Жму твою руку и целую Розину, твой Павел Нерлер

Роза Хрулева (18 января): Павел, мы не можем прочитать Ваше письмо. Напишите, пожалуйста, несколько слов латиницей. Роза.

П.Н. (18 января): В возвышенных словах я поздравлял Вас обоих с 2004 годом и днем рождения О.М. и уговаривал Володю написать для нас не только Волошина, но еще и Крым, Феодосию и Коктебель. Я спрашивал, когда это у Володи получилось бы без ущерба для других дел. Еще я просил прислать мне то новое, что нашлось в крымском архиве и еще мини-библиографию Володиных публикаций о или вокруг Мандельштама, чем у нас занимается Ива Делекторская, которой слал и шлю копию. И все в самых изысканных выражениях - вот что там стояло на этой ужасной кириллице. Ваш ПН

П.Н. (18 января): Роза, Володя, ау! Жду ответа. Прислать памятку авторам? Павел

В. Купченко (21 января): Паша, ты знаешь мою статью "Осип Мандельштам в Киммерии" (Вопли, 1987, номер 7, с. 186-202). Примыкают к этой теме "Феодосийский литературно-художественный кружок" (там же, 1976, номер 4, с. 312-314), "Крымские дни Александра Цыгальского" (Даугава, 1994, номер 3, с. 162-168), "Литературная Феодосия в 1920 году" (De vizu, 1994, номер 3/4, с. 82-89). Статью В.Зарубина могу отксерить - сообщи твой почтовый адрес в России… Володя.

П.Н. (21 января): Володь, так ты напишешь? Когда? Шлю памятку автору. Твой ПН

В.Купченко (24 января): Павел, извини - не получится! Не тем сейчас занята голова... Володя.

Роза Хрулева (2 июня): Сегодня, 2 июня 2004 года, в 2.37 утра умер Владимир Петрович Купченко.

П.Н. (2 июня): Дорогая Роза, невозможно поверить прочитанному. Примите соболезнования мои и Мандельштамовского общества.. Павел Нерлер

Памяти Киммерийца

Второго июня из Петербурга пришло трагическое известие: скончался Владимир Купченко. Он умер за десять дней до своего 66-летия, в расцвете творческих сил и научной известности, лауреатом престижнейшей премии "За подвижничество", присужденной ему Международным фондом имени Д.С.Лихачева в прошлом году. И хотя мы знали о смертельной болезни Владимира Петровича, выявленной совсем недавно, он умер ошеломительно неожиданно...

Купченко - это целая киммерийская эпоха, четыре десятилетия неуемной, невиданной работы, первая половина которой пришлась на Коктебель, а вторая - уже в Петербурге, на том же материале и тематике, во славу пределов Волошина, в постижение истории Коктебельского периода русской словесности на пользу потомкам.

Он воскресил творчество Максимилиана Волошина в то время, когда это было непосильно другим, он создал национальное Волошиноведение как науку, да и у начала всего зарубежного тоже стоял, не упуская его из виду до последних дней. Он привел в систему все сокровища волошинского дома в Коктебеле, каталогизировал его собрания и сделал их музейную опись, cтал первым научным сотрудником и первым директором Дома-музея Волошина - музея общеевропейского значения. Он был выдающимся крымоведом и знатоком наших мест, его краеведческие книги о Карадаге и Коктебеле так и остаются лучшими. Это при нем, еще в 1970-е, до полусотни номеров газеты "Победа" разлетались на полмира и попадали в фундаментальные библиографические справочники всякий раз, когда в них были статьи и заметки Купченко. Это он провел I и II Волошинские чтения в Коктебеле - большие, резонансные, издав их в Библиотеке имени Ленина. Это он создал всю основную научную литературу о жизни и творчестве М.А.Волошина и издал все его сочинения, выступая текстологом, редактором, составителем, комментатором... И это - лучшие книги. А еще он писал прозу, пробовал себя в стихах, удержал интереснейшие литературно-бытовые воспоминания. Он был и мастером эпистолярного жанра, потому что у него были сотни корреспондентов везде и он не мог позволить себе оставить без внимания любое письмо, предполагая те же качества в других... Список научных и литературных работ В.П.Купченко очень велик. Открылся он еще в 1962-м, и оборвется нескоро... Исследователей его уровня и класса в Киммерии не было никогда.

В жизни мне досталась большая радость - общение с Владимиром Петровичем. Мы были знакомы 27 лет - близко, хорошо, доверительно. Во многом считаю его Учителем - и простых истин, и философии бытия.

Купченко - подвижник: oн служил высокой цели и донес свой крест до высей. Купченко - бессеребреник: оплаты и заработки всегда шли как-то мимо Него, работавшего практически круглосуточно, нуждавшегося в самом необходимом и легко обходившегося незатейливыми малостями. Купченко - классик: его книги - образец скрупулезности и научной достоверности, снова литературоведческой школы, созданной им самим и устоявшейся в мире.

Признаюсь, не знал других людей, равных ему по цельности натуры, верности идее, работоспособности и духовности, а еще - честности и надежности, порядочности и человечности. А жизнь его, сказать по-правде, легкой не была никогда, да и до безысходности не однажды доходила. Нелегкой она оставалась до самых последних дней, и счастливой тоже.

Признаюсь и покаюсь и в том, что был плохим его учеником, не оправдывавшим ожиданий. Мог не отвечать на письма, не откликаться на какие-то просьбы. И всегда ощущал величавость Купченко, потому что он оставался прежним, собой, не выказывая претензий или обид, не меняясь в дружественности.

Последний раз мы виделись в сентябре 2003-го, 9 числа, когда Владимир Петрович с женой, другом и помощницей Розой Павловной возвращались из Коктебеля в Петербург. Очень символично, что последняя печатная публикация Купченко состоялась, похоже, в "Феодосийском альбоме" Дм. Лосева, помеченном 29 мая. Собственно, символично ее название: "Человеку и человечеству". Это о завещании Максимилиана Волошина. Так сплелись венцы двух судеб - Поэта и его биографа и исследователя.

Владимир Петрович Купченко навсегда останется в душах и памяти тех, кто его действительно знал, а книгами и трудами - и среди потомков. Он из немногих, кто образцово выполнил свою миссию на земле, ничего не требуя взамен. Это и есть подвижничество.

Десятого июня будет девятый от кончины день. Помолитесь, добрые люди, за упокой чистой и беспокойной, праведной и мятежной души Владимира, светоча киммерийского.

© TSQ

© S. Grechishkin

© P. Nerler

© I. Tatarintsev

back

top