ЯНА БЕРСОН

ЯЗЫКОВАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ
РУССКОЙ ОДЫ (ДВА "ХОТИНА")

Читая оду М. В. Ломоносова "На победу над турками и татарами и на взятие Хотина, 1739 года", можно заметить, что автор последовательно сополагает в тексте однокоренные, но грамматически противопоставленные глаголы. Это демонстрируют глаголы разных способов действия (СД)¹: однонаправленные глаголы типа гнать соседствуют с ненаправленными типа гонять:

1) "Как сильный лев стада волков <...> очей горящих гонит страхом"² - "Пастух стада гоняет в луг" (40).

2) "Орел когда шумя летит" (38) - "Летает слава в тьме ночной" (37).

3) "В полон уже несут оковы" (39) - Тягота, "которую от них носили" (39).

Последний пример особенно важен, т.к. здесь глаголы с противопоставленной грамматикой сополагаются в рамках одной строфы. Другим примером может служить противопоставление многоактного и одноактного СД, реализованное глаголами типа дерзать-дерзнуть:

1) "Чрез быстрый ток на огнь дерзает" (35) - "Придать дерзнул некрасный стих" (40).

2) "Коль долго я блистал" (38) - "Гремящие перуны блещут" (36) - "Блеснул горящим вдруг лицом" (36).

Помимо СД противопоставляются элементы ФСП залоговости (типа страшить-страшиться: "Чтоб россов целый свет страшился" (37) - "Легкий лист страшит его, как ярый свист" - 37) и совершенный и несовершенный вид - СВ и НСВ (глаголы типа скрыть-скрывать: "И в мрак лицо, зардевшись, скрыла" (37) - "Что стыд свой за него скрывает" - 37). Но, анализируя видовое противопоставление, нужно учесть отсутствие у многих глаголов видовой пары; существуют два способа компенсации этой асимметрии - замена лексемы синонимичной, имеющей нужную видовую форму³, или сохранение лексемы, при условии постановки ее в окружение, позволяющее выразить нужное видовое значение⁴. Тогда противопоставление выявится в следующих примерах: "лицом сияет Феб на том" (38) - "великой Анны грозный взор <...> по страшной тучи воссияет" (38); "что кажут острых ряд зубов" (35) - "мечом кровавым показала" (38). Проследив тенденцию к грамматическому противопоставлению "парадигматически" - на примере однокоренных глаголов, посмотрим, как она реализуется "синтагматически" - в пределах одной строфы.

Рассмотрим категории СД, предельности, вида и времени. Так, 26-я строфа (40) демонстрирует соположение глаголов

4-х СД - общерезультативного (прогнать, развеять, слить), специальнорезультативного кумулятивного (насеять), однонаправленного (плыть) и эволютивного (жить). В 23-й строфе (39) категория предельности представлена так: среди глаголов НСВ - непредельные глаголы (проницать и, возможно, слышать, чинить⁵), нетендентивно предельные (превышать - пара превысить не связана с глаголом превышать отношениями "направленность на результат", но, как кажется, относится к тому же - общерезультативному? реляционному? - СД), тендентивно предельные (взносить - взнести, писать - написать), среди глаголов СВ - всегда предельных (ср.: "Реальный предел эксплицитно выражается СВ"⁶, а также: "Предельность охватывает все СД, выступающие в обоих видах или только в совершенном"⁷) - предельный глагол взять. Соположение разновидовых глаголов рассмотрим на примере 6-й строфы (35). Глаголы НСВ - рыгать, мочь, дуть - непредельные - создают картину длящегося, неизменного действия - идущей войны ("смерть рыгать"), существования вселенной ("где только ветры могут дуть"), тогда как глаголы СВ - заграбить, сдержать, доступить - передают пресечение этого постоянства ("за Тигр, Стамбул, своих заграбь" - окончание войны в связи с бегством вражеской армии; "орлов сдержать полет" - прекращение наступления; "доступят там полки" - окончание войны в связи с победным наступлением русской армии). Промежуточное положение занимает глагол сдирать (камни с берегов) - имеющий парный содрать и, будучи глаголом НСВ, относящийся, однако, к тендентивно предельным. С одной стороны, он характеризует неизменное действие реки, с другой - река метонимически, как граница владений, уподобляется туркам, ее буйство - войне, которая длится, но будет остановлена - необходимость ее прекращения диктуется глаголами СВ.

17-я строфа (38) дает все три времени в сочетании с императивом - ИМП (своего рода потенциальное будущее): настоящее актуальное (НА), лексически, правда, тяготеющее к будущему (обещает), прошедшее перфектное (попрала) и аористическое (страх показала), ИМП (целуйте), настоящее-будущее (воссияет). Но в рамках категории времени начинает возникать встречная тенденция - хаосу противодействует упорядоченность. Например, в 1-й строфе (34): пленил (прошедшее СВ, перфективное, характеризующее, скорее, настоящее - что подчеркнуто эпитетом "внезапный": "Перфектным значением выражается прошедшее действие, результаты которого актуальны для более позднего временного плана - настоящего или прошедшего"⁸.), ведет (НА), шуметь забыл (прошедшее перфективное), внимая, молчит (НА), "завсегда журчит и <…> стремится" (абстрактное настоящее, что подчеркнуто обстоятельством: "Значение повторяющегося, обычного и обобщенного действия <...> может определяться более точно <...> такими лексическими показателями, как <...> часто, обычно, всегда"⁹.), вьются, спешит, курится (НА). Итак, перфект (связка настоящего и прошедшего - 'нечто случилось и стало так, как есть') и настоящее - актуальное и абстрактное (своего рода сравнение всегда и сейчас). Следует обратить внимание на позиции появления перфекта и ИМП в этой модели. Как отмечал М. Л. Гаспаров, анализируя горацианскую оду, "императив как стык настоящего и будущего (а также перфект как стык настоящего и прошлого) часто играет особенно важную роль во временной перспективе стихотворения"¹⁰. Соседство трех временных значений дает цельную картину НА. Легко заметить, что доминирующим временным планом всей оды Ломоносова является НА, соотнесенное с перфектом (близким настоящему, как бы повлиявшим на существующее положение вещей) и потенциальным (желаемым) будущим, выявляемым из семантики ИМП.

"Хотин" Ломоносова необходимо соотнести с одой Петрова "На взятие Хотина. 1769". Первая ода посвящена победе русских при Хотине в Русско-турецкой войне 1735-1739 гг. за выход к Черному морю и для пресечения набегов крымских татар. Взятие Хотина русскими войсками в этой войне явилось одним из решающих событий, предопределивших победу русских. Написанная через 30 лет, ода Петрова посвящена взятию Хотина в Русско-турецкой войне 1768-1774 гг., то есть победе, относящейся к началу войны и решающего значения не имевшей, что подчеркивает соотнесенность текста Петрова с текстом его учителя. Ломоносовская ода стала элементом полемики с Тредиаковским и этапом реформы стихосложения. Ода Петрова не имеет столь принципиального значения для истории русского стиха, но, как кажется, демонстрирует некоторое переосмысление языковой природы ломоносовской оды.

Построфная временная структура петровской оды выглядит следующим образом¹¹ (номер строфы обозначен цифрой со скобкой): 1) НА ("громы ударяют" и т.д.), 2) возвращение к перфективному прошедшему ("кто <...> царицу на строгость мести преклонил") и снова переход к НА (вижу, тревожишь, "множишь погибель"), 3) НА (летят, хотят пожрати, дождит). Так первые три строфы задают экспозицию повествования - рисуют ход сражения. К 4) выясняется, что "НА" оказывается настоящим историческим (как пишет А. В. Бондарко, "готовый письменный текст с его языковым содержанием и вытекающим из него смыслом познается в процессе его восприятия читателем"¹²) - события передаются в прошедшем аористном: "Во грозну тучу так сложенны, // На россов варвары текли, // Огнем и злобой воруженны, // Всю полночь в гордых мыслях жгли, // Пленили, рвали, расхищали, // Но вдруг среди триумфа пали, // Сраженны от громовых рук, // До Сейны их раздался звук". Финал строфы возвращается в настоящее: "Струи Днестра, их трупов полны, // Несут, крутя, их в черны волны". Настоящее развивает 5): густеет и т.п. Тут автор передает право голоса персонажу. Речь предводителя сарацин строится как последовательность прошедшего перфективного (облекся, нарекся) и настоящего-будущего (утрачу, умру, пойдем и т.п.). 6) описывает поход в прошедшем - аористном (потек), сменяющемся перфектным (вдруг остановился, внезапно разрушился), переходящим в настоящее (раздирает, простирает), и ИМП в прямой речи персонажа ("восставь мощь", отбей), вновь сменяемое настоящим (не внемлеши, чтим). 7) развивает настоящее, переходящее в 8) в ИМП и настоящее-будущее, 9) чередует ИМП, аористное прошедшее и НА, сменяемое ИМП к середине 10). 11) задает настоящее абстрактное, 12) - речь императрицы, обращенная к Богу - состоит из ИМП (просьб Творцу) и перфекта (описания сложившейся ситуации). Ответная речь Бога представлена настоящим абстрактным в 13) и ИМП в 14). 15) дает перфект и НА, 16) - ИМП и перфект, 17) - ИМП, 18) - НА и настоящее-будущее. Заметим, что ода делится на две части: первая ориентирована в прошлое, вторая в будущее. Кроме того, обращает на себя внимание акцентирование разницы между аористом и перфектом (перфект как связка настоящего и прошедшего) и нейтрализация разницы между настоящим, ИМП и будущим. То есть, вид становится основой противопоставления глаголов в одном времени, а разница между временами стирается.

Номинативная поэтика¹³ ломоносовской оды не унаследована одой Петрова, зато глагольные цепочки выстраиваются сходным образом: "Из облак, отягченных градом, премногу смерть на них дождит, вертит их, тискает, мождит" (41); "Огнем и злобой воруженны, всю полночь в гордых мыслях жгли, пленили, рвали, расхищали" (42); "То мир рукой дрожащей пишет, не смеет в бой пуститься вновь, бледнеет, стонет и трепещет, страшит, ярится и скрежещет" (43). У Петрова предикативный элемент разрастается по принципу нанизывания семантически близких единиц. Первое звено глагольной цепочки занимает позицию сказуемого при подлежащем в пределах одной строки или близких строк, за счет этой контактности с субъектом действия приобретая характер доминанты ряда контекстуальных синонимов, который продолжается следующей строкой. Этот элемент оказывает иррадиирующее воздействие на последующий ряд, семантически объединяя остальные глаголы и превращая их в синонимы¹⁴. Так, в первом примере метафорическое "смерть дождит" (глагол подразумевает только позицию первого актанта) конкретизируется транзитивными глаголами "вертит их, тискает, мождит"; жгли во втором примере оказывается доминантным за счет превышающей интенсивности действия (пленили, рвали, расхищали не несут семы тотального уничтожения), кроме того, здесь именно первый глагол контактен со вторым актантом - жертвой насилия (северными странами - "всю полночь жгли"), что усиливает позицию этого компонента сравнительно с последующими. В третьем примере доминанта "не смеет в бой пуститься вновь" приобретает характер гиперонима и поясняется гипонимами "бледнеет, стонет и трепещет, страшит, ярится и скрежещет", ряд которых разрастается до двух строк. Возникает новый принцип организации ряда - вторая строка антонимична доминанте, контраст подчеркнут рифмой. Как видно из примеров, принцип номинативной поэтики соблюден, но категориальное наполнение цепочек принципиально иное: Петров стремится передать действие, отразив его во всех возможных проявлениях. Кроме того, у Ломоносова, в отличие от Петрова, обнаруживается обязательная параллель физического действия ментальному: "уже тряхнувшись легкий лист страшит его, как ярый свист быстр\ сквозь воздух ядр летящих" (37); "вливаясь в Понт Дунай ревет и россов плеску отвечает; ярясь волнами турка льет, что стыд свой за него скрывает" (37) - следствием оказывается необходимость отделить первостепенные действия от сопутствующих и обилие причастий и деепричастий. В одах Петрова, где нет содержательных предпосылок для такой грамматики (глаголы семантически одноуровневы - что и дает возможность говорить о синонимических рядах), этого разнообразия нет. Можно сделать вывод, что в одах Ломоносова и Петрова работают разные аспекты категории времени: у Ломоносова - таксис, как его понимал Р. О. Якобсон (одновременность, предшествование, последовательность, прерывание), у Петрова - собственно темпоральность (временная ситуация по отношению к моменту речи, действия, другой точке отсчета).

Далее, у Петрова возникает тенденция к выстраиванию хронологической последовательности событий: "Сберем всю рать, пойдем, наступим, победой наш урон искупим" (42). Привлекает внимание и другое различие - кореферентность субъекта действий у Петрова и многосубъектность - у Ломоносова. Таким образом, Петров нейтрализует ломоносовский "глагольный хаос", выстраивая последовательную глагольную структуру оды, что знаменует переосмысление грамматической природы жанра и переход к новому этапу развития русской оды.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Названия СД даны по: Бондарко А. В., Буланин Л. Л. Русский глагол. Л., 1967. О предпочтительности наименований некоторых СД сравнительно с данной номенклатурой и той, которая предложена Э. Кошмидером (Кошмидер Э. Очерк науки о видах польского глагола. Опыт синтеза. // Вопросы глагольного вида. М., 1962. С. 105-167.), см.: Маслов Ю. С. Система основных понятий и терминов славянской аспектологии // Вопросы общего языкознания. Л., 1965. С. 53-80.
2. [Ломоносов М. В.] Сочинения М. В. Ломоносова в стихах. СПб., 1893. С. 35. Далее в тексте указывается номер страницы по этому изданию.
3. Различают три типа функциональных видовых пар: бесприставочный непарный глагол - приставочный глагол, глагол - глагольно-именное сочетание, два глагольно-именных сочетания - см.: Гак В. Г. Языковые преобразования. М., 1998. С. 156.
4. См.: Там же. С. 153.
5. Первые компоненты видовых пар слышать - услышать, чинить - учинить, фиксируемых МАС, можно отнести к общерезультативному СД и, следовательно, к нетендентивно предельным, усмотрев в ситуациях, описываемых глаголами слышать-услышать и чинить-учинить, "скачок в новое" (см.: Маслов Ю. С. Очерки по аспектологии. Л., 1984. С. 219) без указаний на процесс, приведший к нему. Но возможен и иной подход. Ломоносовские контексты ("Чинить премену что во всем?" и "Героев слышу весел клик!" - 39) скорее демонстрируют принадлежность данных глаголов к другому - статальному? эволютивному? - СД, а поскольку "один и тот же глагол может употребляться то в предельном, то в непредельном значении. Таковы эволютивные глаголы, которые могут сближаться то с результативными (предельными) глаголами, то с непредельными глаголами состояния." (Бондарко А. В., Буланин Л. Л. Указ. соч. С. 29), то при таком рассмотрении остается констатировать непредельность данных глаголов.
6. Бондарко А. В. Проблемы грамматической семантики и русской аспектологии. СПб., 1996. С. 126.
7. Бондарко А. В., Буланин Л. Л. Указ. соч. С. 28.
8. Там же. С. 90.
9. Там же. С. 93-94.
10. Гаспаров М. Л. Топика и композиция гимнов Горация // Поэтика и композиция древнеримской литературы: жанры и стиль. М., 1989. С. 113.
11. Цитируется по изданию: Петров В. П. Сочинения в трех частях. СПб., 1811. Т. 1. Далее в тексте указывается номер страниц по этому изданию.
12. Словарь. Грамматика. Текст. М., 1996. С. 319.
13. Понятие номинативной поэтики введено Я. И. Гудошниковым. См.: Гудошников Я. И. Очерки истории русской литературной песни XVIII-XIX вв. Воронеж, 1972. Речь идет о нанизывании именных лексем с целью максимально полной фиксации описываемой реалии, характерном для лирики А. П. Сумарокова. Сходное явление наблюдается в классицистическом одописании, особенно ярко - у М. В. Ломоносова.
14. См.: Тураева З. Я. Лингвистика текста. М., 1986. С. 26.

© Ya. Berson

back

top