Федор Винокуров
"МЫ" И "БИЧ БОЖИЙ" Е. ЗАМЯТИНА:
ДВА ВАРИАНТА ВОПЛОЩЕНИЯ ОДНОЙ ТЕМЫ
В отличие от романа "Мы", другой роман Замятина - "Бич Божий" - до сих пор остается практически неисследованным. История создания и проблематика "Замысла об Атилле" и его итога - романа "Бич Божий" - являются наиболее противоречивыми и малоизученными в творческой биографии автора. А. Шейн в своей монографии очень точно определил то место, которое Замятин отводил для "Замысла об Атилле" - роман должен был стать самым амбициозным и масштабным проектом писателя [Shane: 204].
Появление в творчестве Замятина "скифской" темы было в некотором смысле закономерным: "номадический архетип" был емким социокультурным образом, связанным с понятием "революции", "изменения" (В. Соловьев, Вяч. Иванов, В. Брюсов). В период с 1905 по 1917 гг. "номадическая" тема в творчестве русских символистов претерпела изменение от идеи эстетической революции к идее революции социальной. Неслучайно в 1917 г. возникает общественно-литературное движение "Скифов", которое, аккумулировав опыт предыдущего периода, задало тенденцию для последующего развития "номадической" темы. К движению "Скифов" примыкал и Замятин. Именно "скифство" явилось для него актуальным идейным источником "Замысла об Атилле". Однако к 1918 г. наметились принципиальные расхождения во взглядах Замятина со "Скифами".
Именно к этому периоду относится зарождение "Замысла": в мае 1919 г. Горьким на заседании Секции исторических картин была предложена среди прочих тема "Гунны - прием Атиллой римских послов" [Там же: 43]. Тем не менее, к его воплощению Замятин приступил только весной 1924 г. Столь долгий перерыв между рождением замысла и началом его воплощения объясняется, по нашему мнению, тем, что впервые Замятин художественно воплотил свою концепцию Скифа не на "историческом", а на "фантастическом" материале - в романе "Мы" (1919-21).
Идейно-тематическое и структурное сходство двух романов до сих пор подробно не исследовано. В силу обширности материала (вопрос о соотношении обоих романов является темой для отдельного исследования) в рамках данной статьи мы ограничимся только отдельными примерами.
Чрезвычайно важной для выявления идейно-философского параллелизма обоих текстов оказывается статья "Скифы ли?" (1918) - первое обращение Замятина к "скифской" теме. Эту статью во многом можно считать программной - в ней Замятин представил свою, полемичную взглядам Иванова-Разумника (идеолога "скифства"), концепцию Скифа. Многие из высказанных здесь положений впоследствии "отразились" в художественных текстах.
Концепцию исторического движения, намеченную в статье "Скифы ли?", в развернутом виде Замятин представил в статье "Завтра" (1919):
Всякое сегодня - одновременно и колыбель, и саван: саван - для вчера, колыбель - для завтра. <...> Сегодня обречено умереть: потому что умерло вчера и потому что родится завтра. Таков жестокий и мудрый закон [Замятин 1999а: 48].
У Замятина носитель новых идей назван "подлинным скифом" - "подлинным революционером и вольником", который "не преклоняется ни перед чем", "не побежит за победоносцами, за грубой силой" [Там же: 34]. Антиподом Скифа в статье "Скифы ли?" выступает Мещанин, для которого "всего ненавистней непокорный, смеющий думать иначе" [Там же: 27].
Таким образом, надындивидуальный конфликт старой идеи (догмы) и молодой (магмы) в персонифицированном (условно говоря) виде представлен как противоборство Мещанина и Скифа:
Остричь все мысли под нолевой номер; одеть всех в установленного образца униформу; обратить еретические мысли в свою веру артиллерийским огнем. <...> К счастью скифа остричь под нолевой номер - не так-то легко: еще долго будут торчать колючие еретические вихры, и уже в стойле - кентавр еще долго, по старой привычке, будет не вовремя ржать [Там же].
Показательно, что для создания образа Скифа в статье "Скифы ли?" используются характеристики, которые затем появятся в образной системе "Мы" (униформа - юнифа: Д-503 поясняет, что название "юнифа" происходит "вероятно, от древнего "Uniforme"" [Замятин 1988: 12]) и "Бича Божьего" (одна из портретных характеристик Атиллы в романе - "два торчащих, как рога, вихра" [Там же: 270])1.
Более того, этнонимы "скифы" и "гунны" у Замятина используются как синонимы (напр., в первой редакции романа Атилла назван "великнязем <...> над всеми, кого франки именовали Великою Скифью, над всей гуннской землей, какую скальды в сагах называли Гунналаей" [Замятин 1999б: 15]). Атилла (гунны) у Замятина оказывался воплощением "подлинного скифа", в отличие от "скифов ли?" - "омещанившихся", "оседлых" скифов.
Вопрос о жанровой природе текстов является одним из принципиальных при выявлении идейно-философского и структурного параллелизма обоих романов.
При интерпретации "Мы" многие критики (а вслед за ними и исследователи) опирались не столько на высказывания самого Замятина, сколько на мнение критика А. Воронского:
Роман о будущем, фантастический роман. Но это не утопия, это художественный памфлет о настоящем и вместе с тем попытка прогноза в будущее [Воронский: 119].
"Социальное звучание" романа Замятин акцентировал только во "французских" интервью 1930-х гг.2 В одной из своих программных статей "О литературе, революции, энтропии и о прочем" (1923) писатель подчеркивал:
<...> закон революции не социальный, а неизмеримо больше - космический, универсальный <...> - такой же, как закон сохранения энергии; вырождения энергии (энтропии) [Замятин 1999а: 95-96].
Именно по этой причине жанровое определение романа (антиутопия - разновидность "социальной фантастики"), закрепившееся в исследовательской традиции, представляется нам не совсем оправданным. Роман "Мы" являлся не направленной против "коммунизма" "художественной пародией", "памфлетом", (как считал Воронский [Воронский: 119]), а способом отражения "огромного фантастического размаха духа нашей эпохи, разрушившего быт, чтобы поставить вопросы бытия" [Замятин 1999а: 83]. Для того, чтобы перейти "от быта - к бытию, от физики - к философии, от анализа - к синтезу" [Замятин 1999а: 93], Замятиным был использован "синтез фантастики и быта" [Там же: 89].
Согласно высказыванию самого писателя, роман "Мы" стал попыткой "построить уравнение движения европейской механической и механизирующей цивилизации" - изобразить "эпоху вырождения механической цивилизации" и "некоей отдаленной революции" [Там же: 252]. А основным конфликтом пьесы "Атилла", а затем и романа "Бич Божий", Замятин считал "борьбу свежих "варварских" народностей - против дошедшей до предела своего развития, построенной на рабстве, состарившейся <вычеркнуто: 'вырождающейся' - прим. Р. Гольдта> римской цивилизации" (цит. по: [Гольдт: 334]).
О том, что оба романа базировались на одном материале, свидетельствует параллелизм описываемых ситуаций: в романе "Мы" - это эпоха, когда "все гибло, рушилась величайшая и разумнейшая во всей истории цивилизация" [Замятин 1988: 152], в романе "Бич Божий" - "когда, шатаясь, еще стоят обе империи - византийская и римская" [Там же: 270].
Сходна надындивидуальная коллизия обоих романов - противоборство двух миров, олицетворяющих "эволюцию" и "энтропию", "магму" и "догму" (по "терминологии" Замятина), с той лишь разницей, что в "Мы" эта оппозиция пространственная ("Единое государство" - "Мир за зеленой стеной"), а в "Биче Божьем" - временнaя (Старый - Новый мир).
Эту особенность емко сформулировал в своей статье Я. Браун:
Тема романа <'Мы'. - Ф. В.> - наше прошлое, доведенное до абсурда, до логического предела, и опрокинутое в тысячелетнее будущее (цит. по: [Барабанов: 538]).
В предполагаемом предисловии к роману "Мы" (1922) Замятин писал:
<...> мы живем в грозовые дни. Еще катится, затихая, эхо по далям и ширям России, сухой и знойный ветер дует с востока на запад, там, на западе, нависают тучи все чугунней - и скоро грохнут на головы вниз, буйно хлынут воды, смоют старые дома и государства [Замятин 2002: 174]3.
Эту же мысль он повторил в заметке 1928 г.:
Запад и Восток. Западная культура, поднявшаяся до таких вершин, где она уже попадает в безвоздушное пространство, и новая, буйная, дикая сила, идущая с Востока, через наши скифские степи. Вот тема, которая меня сейчас занимает: тема наша, сегодняшняя, и тема, которую я слышу в очень как будто далекой от нас эпохе. Эта тема - один из обертонов <...> трагедии "Атилла". <...> Из пьесы эту же тему я развертываю в роман <'Бич Божий'. - Ф. В.> <...> [Замятин 1999а: 253-254].
Отсюда становится очевидным общность темы обоих текстов и единство принципа ее раскрытия - увидеть "сегодняшнее" в "очень далекой <...> эпохе" и "опрокинуть" его "в тысячелетнее будущее" или "прошлое". Жанр "Мы" точнее было бы определить как "историософский роман" нового типа, опирающийся на опыт символистского "неомифологического" романа4.
Многие идейные и художественные наработки романа "Мы" были использованы писателем при реализации "Замысла об Атилле", ставшего "еще одним выражением замятинской концепции бесконечной революции" [Shane: 205].
В романе "Бич Божий" Замятиным используется сходная с романом "Мы" форма повествования (дневниковые "записи" - "конспекты"), только еще более композиционно усложненная: здесь чередуются отрывки из дневника и "Хроники" Приска, несобственно прямая речь персонажей и авторское повествование.
Сходство обоих текстов подкрепляется и параллелизмом персонажей. Сравним портретные характеристики философа-математика в романе "Мы":
Лоб - огромная лысая парабола, на лбу желтые неразборчивые строки морщин. И эти строки обо мне [Замятин 1988: 152];
и Басса ("профессора логики") в романе "Бич Божий":
<…> желтая лысина блестела, все лицо шевелилось и будто ползло на Атиллу [Там же: 270]; <…> лысый огромный лоб, и на лице - та же сложная сеть морщин [Там же: 289].
Аналогичны и высказывания обоих персонажей: эпизодический персонаж романа "Мы" утверждает в "апокалипсический час" [Там же: 153], что "Все это вернется, неминуемо вернется" [Там же: 152]. Басс характеризует происходящие события как "<…> Снова - хаос, снова - первый день творенья <…>" [Замятин 1988: 282].
Математическо-философское доказательство конечности вселенной, изложенное персонажем романа "Мы" [Там же: 153], аналогично способности Басса "взять любой, попавшийся ему на глаза предмет и логикой извлечь оттуда самые неожиданные выводы" [Там же: 273].
Перед главными персонажами обоих романов (оба - представители "Старого Мира") стоит одинаковая задача: у Д-503 ("Мы") - "если даже все погибнет, мой долг (перед вами, мои неведомые, любимые) - оставить свои записки в законченном виде" [Там же: 153]; у Приска ("Бич Божий") - "написать книгу об этих великих и страшных годах, быть может последних" [Там же: 270]5.
Таким образом, в 1919-24 гг. основное внимание Замятина было сконцентрировано на романе "Мы": в 1919-21 гг. создавался текст, а в 1922-24 гг. Замятин пытается опубликовать его6.
Показательно, что последнюю попытку опубликовать роман "Мы" Замятин предпринял в 1924 г. в журнале "Русский Современник" ("Мы" был анонсирован в № 1) [Галушкин: 371]. В № 5 (1925) планировалась публикация повести "Бич Божий" (самый ранний этап воплощения "Замысла об Атилле"), которая не состоялась из-за закрытия журнала [Примочкина: 260].
И только после того, как стала очевидной невозможность публикации романа "Мы" в Советском Союзе, Замятин приступил к художественному воплощению "скифской" идеи на историческом материале - итогом этой работы и стал роман "Бич Божий".
ЛИТЕРАТУРА
Барабанов: Барабанов Е. Комментарии // Замятин Е. Сочинения. М., 1988.
Воронский: Воронский А. Евгений Замятин // Воронский А. Искусство видеть мир: Портреты; Статьи. М., 1987.
Галушкин: Галушкин А. Ю. К "допечатной" истории романа Е. И. Замятина "Мы" (1921-1924) // Stanford Slavic Studies. Stanford. 1994. Vol. 8.
Гольдт: Гольдт Р. Мнимая и истинная критика западной цивилизации в творчестве Е. И. Замятина. Наблюдения над цензурными искажениями пьесы "Атилла" // Russian Studies: Ежеквартальник рус. филологии и культуры. СПб. 1996. Т. 2. № 2.
Замятин 1988: Замятин Е. Сочинения. М., 1988.
Замятин 1990: Замятин Е. Избранные произведения. М., 1990.
Замятин 1999а: Замятин Е. Я боюсь: Литературная критика. Публицистика. Воспоминания. М., 1999.
Замятин 1999б: Замятин Е. Бич Божий (Черновой вариант романа) // Новый журнал. Нью-Йорк. 1999. № 214.
Замятин 2002: К истории издания романа "Мы" // Евгений Замятин и культура ХХ века: Исследования и публикации. СПб., 2002.
Примочкина: Примочкина Н. Писатель и власть: М. Горький в литературном движении 20-х годов. М., 1998.
Скороспелова: Скороспелова Е. Б. Замятин и его роман "Мы". М., 1999.
Трофимова, Винокуров: Трофимова О., Винокуров Ф. Современность сквозь призму истории в русской литературе 1920-30-х гг. (на примере рассказов "В пустыне" и "Родина" Л. Лунца и романа Е. Замятина "Бич Божий") // Русская филология. 14: Сб. тр. молодых филологов. Тарту, 2003.
Shane: Shane Alex M. The Life and Works of Evgenij Zamjatin. Berkeley; Los Angeles, 1968.
ПРИМЕЧАНИЯ
© F. Vinokurov
| 
TSQ 34
Toronto Slavic Annual 2003
Arkadii Shteinvberg. The second way
Roman Timenchik. Anna Akhmatova in 60s
Le Studio Franco-Russe
back
