ЕЛЕНА ЗЕМСКОВА
МАЛОИЗУЧЕННАЯ СТРАНИЦА РУССКО-НЕМЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ:
ЕКАТЕРИНА II В ПЕРЕПИСКЕ С ДОКТОРОМ ЦИММЕРМАНОМ
Фигура Йохана Георга Циммермана и ее значение для русской культуры являются сейчас практически неизученными. Р. Ю. Данилевский в своей замечательной книге1 отводит Циммерману всего пару страниц. Такое положение объясняется во многом и тем, что для современной немецкой науки имя Циммермана неактуально. Его нет в академической истории литературы, в трудах о швейцарской литературе он упоминается часто лишь как один из биографов Альбрехта Галлера. Вместе с тем Циммерман был одним из знаменитейших и, по крайней мере, в этом смысле, выдающихся людей своего времени.
Существует несколько биографий Циммермана, написанных друзьями после его смерти2.
Итак, И. Г. Циммерман родился 8 декабря 1728 г. в городе Бругге, в Швейцарии в семье судьи. Его мать, дочь адвоката, была французского происхождения, и именно ей он обязан отличным знанием французского языка. С 1747 по 1751 г. Циммерман учился в Геттингенском университете медицине. Там он познакомился с Галлером, слушал его лекции и часто посещал его дом. После окончания университета он работал врачом в Берлине, а потом, стараниями того же Галлера, вернулся в Бругг, где получил место городского медика.
Первая книга Циммермана "Das Leben des Herrn von Haller" ("Жизнь господина Галлера") вышла в 1755 г. Европейскую известность принесли писателю две книги: "Vom Nationalstolz" ("О народной гордости") 1758 г., и "Von der Erfahrung in der Arzneikunst" ("Об опыте во врачебном искусстве"). Небольшие поездки и знакомства дали Циммерману повод завязать обширнейшую переписку. Он переписывался с Бодмером, Брайтингером, Виландом, Юлией Бондели, Лафатером, Гесснером, Гердером, Николаи и через него с Лессингом и Мендельсоном.
В 1768 г. Циммерман был призван в Ганновер, где стал лейбмедиком английского короля. Он стал самым знаменитым врачом, у него были деньги, почет и слава. Наиболее значительное его произведение "Ueber die Einsamkeit" ("Об уединении") было несколько раз переиздано (1-я редакция - 1756 г., последняя - 1784 - 85 гг.). В этой книге, написанной в стиле немецкой Popularphilosophie (популярной философии) XVIII века, содержится обобщение просветительской концепции уединения, такого состояния, когда полностью реализуются возможности человеческого разума. Книга вызвала критику со стороны И. X. Оберайта, сторонника пиетизма. Дискуссия с ним принесла Циммерману репутацию блестящего полемиста3. Примерно с 1786 г. Циммерман вступает в полемику с орденом иллюминатов (просветленных). Наряду с этим, в конце жизни Циммерман обрушивается на кружок Берлинских просветителей, связав их по названию с иллюминатами. И тех, и других Циммерман обвиняет в поддержке революции во Франции и в заговоре против монархии.
Вершиной славы для Циммермана стало общение с царствующими особами. В 1786 г. Циммерман был призван к умирающему Фридриху Великому. Вылечить государя ему не удалось, но после его смерти Циммерман выпустил две книги, одна из которых называлась "Фридрих Великий и мои с ним беседы"4.
Также горд был Циммерман своей перепиской с Екатериной Великой. Переписка велась на французском языке с 1785 по 1792 г. Впервые эти письма были опубликованы в книге друга Циммермана Генриха Маркарда "Отношения Циммермана с Екатериной и доктором Вейкардом" в 1803 г.5 В том же году вышел русский перевод этого издания6. Маркард опубликовал не все письма, а лишь те, которые соответствовали его цели защитить Циммермана от несправедливых обвинений лейбмедика Екатерины Вейкарда. Доктор Вейкард до отъезда в Россию был большим другом Циммермана. Трудно сказать, кто первым начал эту вражду, но впоследствии Вейкард обвинял Циммермана в небескорыстной его деятельности для России и в тайных замыслах против Российской монархии. Так или иначе, эти обвинения не повлияли на отношение Екатерины к Циммерману.
В 1906 г. в Ганновере вышло более полное издание переписки, которое используется как источник в этой работе7.
О Циммермане Екатерина была наслышена и от Вейкарда, и от князя Орлова, который познакомился с ним в 1780 г. в Ганновере. Орлов дважды предлагал Циммерману поступить на русскую службу, но тот отказывался. В 1784 г. вышел 1-ый том книги "Об уединении". Екатерина была в восторге от этого сочинения и, чтобы выразить за него благодарность, отправила автору в подарок драгоценный перстень и медаль со своим портретом. Через русского поверенного в Гамбурге она пригласила известного писателя посетить ее в Петербурге. 28 января Циммерман отправил Екатерине первое письмо. Он выразил императрице благодарность, но сообщал, что не сможет приехать в Россию в связи с болезнью. Так началась эта переписка.
Рассмотрим некоторые ее особенности.
На первый взгляд очевидно, что переписка ведется между монархиней и хотя известным, но частным лицом. Но при внимательном чтении мы замечаем, что образы адресатов не всегда равны сами себе. Можно сказать, что в большом корпусе писем несколько групп.
а) Прежде всего показательно, что Екатерина не воспринимала Циммермана в собственно главной его ипостаси - как врача. Он был интересен как умный, эрудированный собеседник. Как писала Екатерина Гримму, она вошла в переписку с Циммерманом "не затем, чтобы советоваться с ним по случаю болезни или здоровья, но чтобы поговорить о разумном и о дурачествах; и он буквально пишет мне письма и безумные, и разумные". К письмам такого рода относятся рассказы Циммермана о князе Орлове, воспоминания императрицы о детстве. Разумеется, Циммерман всегда помнил, кому он пишет, и прекрасно умел польстить даже в шутливом высказывании. Такого рода "болтовня о том, о сем" двух умных людей часто приближается к жанру дружеской переписки, под которую был, в общем, "сделан" весь корпус писем.
б) К этому виду примыкает и другой: литературная переписка двух писателей. Вспомним, что началом ее пoслужила книга Циммермана "Об уединении". Екатерина пишет о великих достоинствах этой книги, которая спасла ее от меланхолии. Циммерман часто сообщает Екатерине о новых книгах, вышедших в Европе, в частности, о книге Кокса "Путешествие в Польшу, Россию и Данию", книге Вольнея и др. Большое место в переписке занимает драматургия Екатерины: комедии "Обманщик", "Обольщенный" и "Шаман Сибирский". Как известно, литературная деятельность Екатерины носила часто политический характер, и эти комедии были направлены против масонов. Как и Циммерман, императрица видела в них заговорщиков и опасалась связи русских масонов с немецкими8. Полемика с ними была важна как для Екатерины, так и для Циммермана.
К кругу литературных проблем примыкают сообщения Екатерины о ее научных изысканиях в области языкознания.
в) Кроме этого Екатерину и Циммермана связывали чисто деловые отношения. Циммерман через Гамбургского посла стал агентом Русского правительства в Германии по найму врачей для работы в России, в частности, в Тавриде. Деловая часть переписки состоит из подробных отчетов Циммермана об этой деятельности. Екатерина отправила Циммерману проект устройства Тавриды князя Потемкина. Циммерман, в свою очередь, послал Потемкину через Вейкарда свой проект строительства табачных фабрик и сыроварен в Тавриде. Деятельность Циммермана по найму врачей была довольно успешной, и в 1787 г. Екатерина наградила его орденом Святого Владимира.
г) Большая часть переписки посвящена политическим вопросам. Екатерина - русская императрица - сообщает о своих политических шагах и целях и получает одобрение со стороны влиятельного образованного иностранца, вхожего в политические круги своей страны. В этой части Екатерина подробно описывает свое путешествие в Тавриду, войну с Турцией и Швецией, отношения с Англией и свою точку зрения по вопросам Польши.
В принципе, все четыре темы присутствуют в переписке одновременно, но довольно четко можно определить, когда какая-либо из этих тем становится более актуальной. Сначала главной является литературная тема, затем деловые отношения. По мере нарастания политической напряженности тема международных отношений выходит на первый план. Интересно, что на первом этапе переписки каждое письмо является ответом на предыдущее, когда же речь заходит о политике, Екатерина уже не ждет ответов Циммермана, а отправляет ему новости о военных действиях по мере их поступления.
Еще одна особенность переписки состоит в том, что письма Екатерины были адресованы не только самому Циммерману, но и всем тем, кому он может об этом рассказать. Об этом свидетельствуют многие письма Циммермана. Например, письмо от 31 мая 1785 г.: "Я буду рад, если Ваше Величество позволите мне дать несколькими словами знать о Вашем соображении разных языков, важном для современников и потомков". Письмо от 3 октября: "Король Прусский... захотел со мною видеться. Разговаривая с ним о Вашем Величестве, я его уверил, что Вы здоровы... ".
Укажем на некоторые факты, свидетельствующие о том, что Циммерман был распространителем идей Екатерины в обществе.
В 1786 г. Циммерман выпустил книгу о Фридрихе Великом, где приводит свои разговоры с императором. Неизвестно, разговаривали ли они именно об этом, но важен тот факт, что в книге Циммерман подробно пересказывает содержание полученных им писем от Екатерины. Далее следует реплика Фридриха: "Я соглашаюсь, что Императрица Российская есть женщина необыкновенных дарований".
Для Екатерины важно было опровержение сведений о ее плохом здоровье, которые часто встречались в заграничных газетах. Известно, что это было правдой, но Циммерману Екатерина пишет, что тратит на лекарства не более тридцати копеек в год и абсолютно здорова. Циммерман сообщает об этом в своей книге, в разговорах с Фридрихом.
Циммерман пропагандировал также драматургию Екатерины. В своих статьях он называл иллюминатов "шаманами сибирскими". Екатерина писала Гримму: "Циммерман с ума сходит от "Обманщика", я подозреваю, что он дал разыграть эту пьесу в Гамбурге". Через Циммермана Екатерина опровергала и беспочвенные сообщения геттингенских газет о том, что Суворов был сыном мясника из города Хильдхайма, и что генерал Михельсон родился в Германии и на русской службе не принял православия9.
Особенно важными для Екатерины были сообщения о политике и о военных действиях. Императрица стремилась к тому, чтобы сведения о ходе боевых действий дошли до Циммермана раньше официальных сообщений, чтобы общество узнало сначала русскую интерпретацию событий, что, впрочем, удавалось нечасто.
Показателем усердия Циммермана в пропаганде идей Российской монархии может служить следующий, почти курьезный факт. В 1788 г. Екатерина послала в подарок Циммерману соболью шапку. Он пишет в письме от 16 января 1789 г., что, получив известие о взятии Очакова русской армией, неделю носил эту шапку, празднуя победу.
Обращает на себя внимание стилистика писем Екатерины по вопросам внешней политики. Полемические выпады против европейских кабинетов и защита своей политики пишутся не как частные письма, а скорее как открытые публицистические выступления. Например, письмо императрицы от 26 января 1791 г.: "Если происшествия, бывшие в течение XVIII столетия, доставили России славу, если завистники часто были поражены оными от удивления, то не надо искать тому другой причины, кроме козней и ухищрений врагов сия Империи, которые желая причинить ей великие бедствия, принудили ее открыть способы, о которых никто не думал, потому что главные участники в сем предприятии знали Россию худо <...> Если на меня нападут, то буду сражаться одна или с моими союзниками. Вы можете быть уверенными, что ни на что более не полагаюсь, как на единую помощь Божеского благословения, на мое правое дело, и на усердие моих подданных, коих я ходатай, и которые, конечно, не покорятся никакому повелению, кроме моего, основанного на их пользах и на моей власти" (выпад против Французской Революции).
В статье Брикнера о переписке10 тот факт, что письма Екатерины носили характер "официальной печати и даже сильных дипломатических нот", объясняется перлюстрацией писем, которая имела важное значение для политики той эпохи. В дневнике А. В. Храповицкого, состоявшего "при собственных ея делах и подаваемых Ея Величеству челобитен", можно прочесть несколько записей такого рода: "26 сентября 1791 г. читано мне письмо <...> к Циммерману, которое нарочно через Берлин по почте отправится, чтоб там, раскрыв, увидели, что все усилия врагов России произвели ея славу и победы..."
Как пишет А. Г. Брикнер, Екатерина знала, что частные письма подвергаются в Пруссии перлюстрации, и специально отправляла их по почте, когда хотела, чтобы ее мнение узнало прусское правительство. Брикнер считает, что для Екатерины важен был не столько Циммерман, сколько возможность высказать прусскому правительству свою точку зрения не в качестве официальной информации. Здесь следует добавить, что, например, в письме от 18 апреля 1789 г., которое не было известно Брикнеру, Циммерман пишет о том, что отправил одному влиятельному лицу в прусском кабинете письмо Екатерины, где она выражает недовольство позицией Германии по поводу раздела Польши. К письму были приложены комментарии самого Циммермана. Это еще раз подчеркивает, что он сам не был пассивен по отношению к информации императрицы даже в области дипломатии.
Таким образом, с помощью писем Екатериной достигались две цели: дипломатическая и "частная" - формирование общественного мнения о России и, главным образом, о самой императрице, просвещенной монархине, литераторе и талантливом политике.
На вопрос о том, почему закончилась переписка, нельзя дать однозначный ответ. Изменились обстоятельства, как внешнеполитические, так и внутренние (разгром масонского кружка Новикова в 1790 г.); Екатерина перестала нуждаться в Циммермане. Екатерина знала о неприятии им масонов, но вряд ли догадывалась о том, что Циммерман выступал против просветителей, с которыми Екатерина не только враждовала, но и сотрудничала (немецкие издания ее комедий вышли в типографии Николаи). В последнем письме Циммерман подробно пишет о сговоре иллюминатов и просветителей. Возможно, именно это сообщение оказалось причиной окончания переписки.
ПРИМЕЧАНИЯ
© E. Zemskova
|
TSQ 34
Toronto Slavic Annual 2003
Arkadii Shteinvberg. The second way
Roman Timenchik. Anna Akhmatova in 60s
Le Studio Franco-Russe
back
