Лидия Спиридонова
ИТАЛИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ М. ГОРЬКОГО
Первыми впечатлениями об Италии Горький поделился с крестником Зиновием Пешковым. 31 октября (13 ноября) 1906 г. он писал: "Здесь удивительно красиво, какая-то сказка, бесконечно разнообразная, развертывается перед тобой. Красиво море, остров, его скалы и - люди не портят этого впечатления беспечной, веселой красоты.(…) Очень подкупает демократизм, который здесь - особенно после Америки - сильно бросается в глаза. Рабочий говорит хозяину - "Сегодня великолепный день, и я не могу работать!" Хозяин пробует его убедить:" Надо же работать!" Безуспешно. "Ну, черт с тобой, поедем в море!" Оба бросают дело, берут лодку и едут в море, где целый день качаются на солнце. Конечно, это - частный случай, но - разве он возможен в демократической Америке?"(1)
Два впечатления - сказочная красота природы и демократизм народа - определили отношение Горького к Италии, которая на долгое время стала его второй родиной. На этих двух доминантах держится структура написанных на Капри "Сказок об Италии". Вот серовато-лиловый каменистый Капри: по острову " переливается широкая гамма изумрудного и золотого, горят розовые , желтые и красные цветы", старая площадь похожа на оперную декорацию, улыбаются стены домов, а море " точно чаша, полная темным пенным вином", по краям ее " сверкает живая нить самоцветных камней, это огни городов - золотое ожерелье залива, а огни у подножья Искии , " как ряды крупных бриллиантов, нашитые на мягкий бархат тьмы" (2)
Вот Неаполь : "Город, похожий на старую гравюру, щедро облит жарким солнцем и весь поет, как орган; синие волны залива бьют о камень набережной, вторя грохоту и крикам гулкими ударами, - точно бубен бьет".(12,9) И снова Капри:" Если смотреть на остров издали, с моря, он должен казаться подобным богатому храму в праздничный день: весь чисто вымыт, щедро убран яркими цветами, всюду сверкают крупные капли дождя - топазами на желтоватом молодом листе винограда, аметистами на гроздьях глициний, рубинами на кумаче герани и точно изумруды всюду на траве, в густой зелени кустарника, на листве деревьев."(12,151) Как мы видим, Горький расточительно щедр на яркие краски. Италия для него -добрая земля, которую он воспринимает как живое существо, это - прекрасная женщина, украшенная драгоценными камнями.
Романтическим ореолом окружен и народ Италии, шумный и веселый, подвижный, как ртуть, насыщенный радостью жизни, верящий в непобедимость своей воли. Это праздничная толпа на улицах маленького городка, забастовщики в Неаполе, жители Генуи, встречающие детей Пармы, рабочие, пробившие Симплонский туннель и крестьяне, помогающие беднякам построить семейное счастье. Всех их объединяет солидарность простых людей, знающих цену тяжкому труду и сердечной доброте.
Строители Симплонского туннеля испытывают "радостное бешенство победителей", когда рушится последний пласт породы и они видят лица рабочих, шедших им навстречу . Радость их Горький объясняет не тем, что кончился, наконец, изнурительный и опасный труд под землею, сопряженный с риском для жизни. Это радость "детей Бога", которые почувствовали себя " выше, сильнее горы". Ведь многие из них не верили в возможность "просверлить ее" и прислушивались к старикам, уверявшим, что "нельзя бороться с землей, она отомстит за свои раны и останется непобежденной"(12, 21) Но люди победили, и Горький устами своего героя высказывает одно из самых заветных своих убеждений:" Человек - умеет работать! О, сеньор, маленький человек, когда он хочет работать, - непобедимая сила! И поверьте: в конце концов этот маленький человек сделает все, чего хочет."(там же)
Восторженный гимн солидарности простых людей - доминирующий мотив во многих "Сказках об Италии". Говоря о забастовке трамвайщиков в Неаполе, Горький нагнетает чувство страха, когда на улицах появляются агенты муниципальной полиции и отряд карабинеров- "зловещая группа людей в треуголках, коротеньких плащах, с красными, как две струи крови, лампасами на брюках"(12, 10). Кажется, что вот-вот прольется кровь рабочих, защищающих свои права. Но множество простых людей, "серая пыльная толпа зрителей", ложится на рельсы рядом с забастовщиками, и солдаты, получившие приказ заменить вагоновожатых, отступают. Они уже не похожи на "жестяные заводные игрушки", которыми может распоряжаться высокий офицер "с нахмуренными бровями и презрительно искривленным ртом". Солдаты хохочут, проявляя явную симпатию к народу. Забастовщики победили.
Приехав в Италию вскоре после событий 1905-1906 г.г., Горький верил, что революция в России продолжится, и народ в конце- концов добьется свободы и равноправия. "Побеждают только верующие", - утверждает писатель во второй сказке(12,13). Поэтому в итальянской жизни он всюду пытается подметить и показать русскому читателю черты национального характера народа, свидетельствующие о солидарности простых людей , их взаимовыручке, бескорыстии и энтузиазме товарищества. В Генуе толпа людей, над которой "реют разноцветные знамена рабочих организаций", быстро расхватала по рукам детей забастовщиков Пармы, чтобы приютить их и накормить.
Эту сцену Горький изображает как веселый праздник: "Качаются знамена, летят шляпы и цветы, над головами взрослых людей выросли маленькие детские головки, мелькают крошечные темные лапы, ловя цветы и приветствуя, и все гремит в воздухе непрерывный мощный крик:
- Viva il Socialismo!
- Evviva Italia! "(12, 14-15)
При слове "социализм" все становится праздничным: старый город оживает, его серые камни расцветают "какими-то яркими пятнами". Люди начинают верить, что их трудно одолеть, если они будут помогать друг другу.
Горький убежден, что новую жизнь могут создать только новые люди. Он рассказывает об одном из рабочих обществ Италии, где люди живут коммуной и не позволяют клеветать на женщину, оскорблять товарищей, о взаимопомощи бедняков Калабрии и событиях в коммуне Сенеркии, о мастерских Милана и Турина, где "формируются новые люди, растет новый мозг"(12,73) Он приводит слова Джузеппе Чиротты, героя ХШ сказки:" Мы - простые рабочие люди, синьор, у нас - своя жизнь, свои понятия и мнения, мы имеем право строить жизнь, как хотим и как лучше для нас. Социалисты? О, друг мой, рабочий человек родится социалистом, как я думаю, и, хотя мы не читаем книг, но правду слышим по запаху - ведь правда всегда крепко пахнет и всегда одинаково - трудовым потом"( 12, 72)
Сравним с этим высказыванием слова самого Горького, с юности познавшего тяжесть труда и издевательства хозяев. В письме от 13(26) 1912 г. с Капри, говоря об идеях социалистов, он ответил Р.И. Иванову-Разумнику так:" Вы скажете - марксизм! Да, но марксизм не по Марксу, а потому, что так выдублена кожа. Меня марксизму обучал лучше и больше книг казанский булочник Семенов …"(3) Итальянские социалисты, которые восторженно встретили Горького и общались с ним на протяжении всего каприйского периода жизни, были близки писателю по духу. Не случайно он так охотно откликался на их приветствия, посещал митинги , организованные Всеобщей Итальянской Конфедерацией Труда и неаполитанской секцией социалистической партии. Каприйское общество взаимопомощи рабочим избрало его своим пожизненным членом.
Писатель не раз встречался с такими известными общественными деятелями, как Артуро Лабриола , Джиованни Бергамаско, Энрико Ферри, членами редакции газеты "Аванти", но еще более охотно он общался с простыми итальянцами. Героями сказок Горького чаще всего выступают люди труда : рыбаки Гвидо и его отец, строитель Паоло, маляр Винченцо, слесарь Джиованни, кузнец Джакомо, извозчики Джузеппе и Луиджи и многие другие. Их портреты нарисованы скупыми мазками, речи переданы в одной или двух фразах, но все они индивидуализированы и колоритны, срисованы с натуры рукой истинного художника. Вот портрет героя из ХП сказки:" Старый рыбак похож на птицу: маленькое стиснутое лицо, горбатый нос и невидимые в темных складках кожи круглые, должно быть, очень зоркие глаза. Пальцы рук крючковаты, малоподвижны и сухи"(12, 62) Или торговка овощами Катарина: "умная лисица, эдакий, знаете, старый мешок, туго набитый мясом и костями и кое-где сильно сморщенный "(12, 69).
Живые образы людей из народа придают "Сказкам об Италии" не сказочный, а реалистический характер. Весь цикл, собственно говоря, представляет собой ряд очерков, бытовых и пейзажных зарисовок с натуры. Что же позволило Горькому назвать их сказками? Это прежде всего романтический отблеск , лежащий на описаниях природы Италии и ее народа, изображенного сквозь призму социалистического идеала будущего. Поясняя замысел цикла, писатель заметил: "Возможно, что автор несколько прикрасил итальянцев, но - природа их страны так хороша, что и люди ее невольно кажутся, может быть, лучше , чем они есть на самом деле. Но и вообще - немножко прикрасить человека - не велик грех; людям слишком часто и настойчиво говорят, что они плохи, почти совершенно забывая, что они - при желании своем - могут быть и лучше.(…)
Мы любовно ухаживаем за цветами, мы пламенно любим множество других прекрасных бесполезностей, таких же, как цветы, а вот за душой человека, за сердцем его, - не умеем так ласково ухаживать, как следовало бы. Надо научиться этому, - ведь человек, несмотря на всю его неприглядность, все-таки самое великое на земле".(4)
Романтическая вера в Человека с большой буквы, свойственная раннему творчеству Горького, проявилась в "Сказках об Италии" в соответствии с его мечтой о преображении мира и человека на новых более справедливых и гуманных началах. Он попытался не просто написать образы Италии, а дать представление о духовной жизни страны, в которой оказался после неласковой Америки, находящейся под властью Желтого Дьявола. А заодно и сравнить два типа демократии, о которой он получил представление от американских и итальянских социалистов. Это было для него крайне необходимо в тот период: осмысляя уроки первой русской революции, писатель размышлял о судьбах демократии в России.
После общения с Морисом Хилквитом и американскими социалистами - фабианцами Горький написал Е.П. Пешковой:" "Должен сказать тебе - я здесь многое понял и между прочим понял, что до сей поры я - революционером не был, я только становлюсь им. Те люди, которых мы привыкли считать революционерами - только реформаторы. Самое понятие революции - должно углубить. И возможно!"(5) В повести "Мать", которую Горький начал писать в Америке и продолжил в Италии, он поставил вопросы о необходимости духовного обновления человека, о воспитании этики революционера, о соотношении насилия и гуманности в деятельности социалистов.
В этом отношении опыт итальянской социалистической партии был для него чрезвычайно важен. Внимательно изучая на Капри двухтомное исследование Альфредо Анджиолини "История социализма в Италии" (СПб, 1907), Горький отметил страницу 192, где изложены основные принципы социализма:" Чувство чести должно убедить всякого гражданина в том, что каждый человек, чтобы жить , должен работать. Чувство солидарности должно побудить смотреть на всех, кто, трудясь, делается жертвой эксплуатации, как на своих братьев, как на лиц, которым обязательно надо помочь и которым каждый добрый труженик должен оказать содействие" ( 6)
Горьковское понимание социализма было близко к этому толкованию. Считая его новой религией трудящихся, писатель в этот период был далек от марксистских догм, что сказалось в его попытке вместе с членами группы "Вперед", противостоящей большевикам - ленинцам, создать каприйскую партийную школу. Определяя социализм как веру, Горький писал "социалистической леди" Ф.Э. Уорвик: " Да здравствует эта новая религия, которая освобождает бедных от оков бедности и невежества, а богатых - от позорного бремени золота и предрассудков!"(7)
Итак, в "Сказках об Италии" писатель отразил свои собственные раздумья о судьбах демократии и развитии революционного движения в России. Сказочность этого цикла условна, как любая мечта о лучшем будущем для народа, как миф о прекрасной стране, населенной свободолюбивыми людьми, обладающими чувством собственного достоинства. В этом смысле Италия стала для писателя символом свободы и демократии, которые столь же восхищали его, как дивная природа страны. Поэтому не только в сказках, но и других произведениях, написанных на Капри, он обращает внимание на те черты итальянского народа, которые являются подтверждением его выводов.
Обратимся к неизвестным страницам цикла "Издалека", в одной из статей которого Горький описывает поразившие его случаи из итальянской жизни. Первый : в городе Сиена метельщики улиц, простые неграмотные крестьяне, обнаружили рано утром, что со стены одного древнего дома исчез железный консоль для факела. Разбудив весь город, они привлекли к расследованию полицию и мэра. Оказалось, что консоль исчез потому, что домовладелец продал его заезжему англичанину. Возмущение охватило весь город. По инициативе горожан начались хлопоты о том, чтобы объявить этот дом национальной собственностью. Мэр поддержал их, и было принято решение национализировать этот памятник старины.
Другой пример касается так называемой "Ливийской войны", которую вела Италия в Африке в 1911 г.. Завоевание турецких колоний Триполитании и Киренаики вызвало всплеск патриотических чувств в народе. Самой модной песенкой, звучавшей во всех городах и деревнях Италии, стала " О Триполи, любовь моя!" Повсеместно, в том числе и на Капри, устраивались шумные празднества по поводу возвращения солдат ливийского экспедиционного корпуса. Горького поражает другое. Он рассказывает, как во время одной из битв около Анн-Зара в Триполи берсальеры особенно упорно бились с арабами за тот кусок земли, где они, копая редуты, нашли и отрыли римский мозаичный пол. Защита этого осколка старины стоила больших человеческих жертв, но берсальеры не отступили, хотя никакой необходимости в интересах успеха битвы не было.
Говоря об этом, Горький подчеркивает такую особенность итальянцев, как уважение к собственной истории. Он пишет: "Почти каждую весну крестьяне Италии, перекапывая виноградники, находят древние вещи - посуду, бронзу, монету - и надо видеть, как осторожно вынимают они эти вещи из земли, как боятся испортить чего-нибудь. Личной выгоды здесь нет - все найденное поступает в собственность государства, отправляется в музеи. Можно бы привести десятки примеров того, как любовно и заботливо народ охраняет древности своей земли, своей истории, и все эти примеры говорят одно и то же: хотя народ и безграмотен, и темен, но в костях у него уважение к своему прошлому, понимание ценности культуры…"(8)
Италия была для Горького огромным музеем под открытым небом, по которому он изучал историю человечества и его культуру. Но не только. Восхищаясь чарующей природой страны, идеализируя ее народ, он пытался научить россиян уважению к своему прошлому, любви к ценностям культуры и чувству собственного достоинства. В четвертой статье из цикла "Издалека" он писал об итальянцах: "Можно указать десятки ярких примеров уважения нации к своим большим людям, и это же уважение встретим к маленьким, ибо человек - везде человек, пишет ли он книги или работает на фабрике: неизвестно, какие силы скрыты в душе каждого и какие таланты заключены в нем. Чувство уважения нации к людям, стоящим впереди, неизбежно распространяется и на тех, кто в силу разных причин, остался сзади, затем это чувство, воспринятое массой, отражается ею на каждую личность, и так создается атмосфера, обличающая рост в человеке человечного - социального, культурного…"(9) Забота о росте человечного в человеке - отличительная черта Горького, мыслителя и демократа.
Примечания:
© L. Spiridonova
|
TSQ 34
Toronto Slavic Annual 2003
Arkadii Shteinvberg. The second way
Roman Timenchik. Anna Akhmatova in 60s
Le Studio Franco-Russe
back
