SŁOWNIK RODZAJÓW I GATUNKÓW LITERACKICH.
Pod red. Grzegorza Gazdy i Słowini Tyneckiej-Makowskiej. - Krakow: Universitas, 2006. - 813 s.
Назревшую потребность в специализированных литературоведческих справочных изданиях наши польские коллеги почувствовали, быть может, ранее многих других. Инициаторами ряда словарей такого толка явились филологи из Лодзинского университета.[1] Идея создания энциклопедического по своему объёму словаря литературных жанров возникла более полувека тому назад и принадлежала широко известному теоретику литературы, профессору того же университета Стефании Скварчиньской. Из-под её пера вышли и проект задуманного словаря и указания для авторов и редакторов такой книги, увидевшие свет соответственно в 1947 и 1951 гг.
В 1958 г. под редакцией Стефании Скварчиньской [2] начал выходить журнал "Zagadnienia Rodzajów Literackich" ("Вопросы литературных жанров"), публиковавший на протяжении многих лет систематически, из номера в номер, подборки материалов к задуманному "Словарю литературных жанров". Изначально мыслилось в перспективе собрать и систематизировать все эти словарные статьи под одной обложкой. В 2008 году названный журнал отметит свой полувековой юбилей, одним из первых подарков к которому стало появление рецензируемого справочного издания.
Вышедший словарь содержит более 600 статей разного объёма. В лаконичном общем предисловии к "Словарю" один из его титульных редакторов, профессор Гжегож Газда сообщает необходимые сведения об истории создания предлагаемой читателю книги и её авторском коллективе, а также даёт чёткое представление о принципах отбора описанных жанров и жанровых разновидностей, а также о структуре словарных статей.
Полнота "Словаря" в значительной мере определяется историко-литературными установками редакторов и их единомышленников-авторов, для которых жанровая теория неотъемлема от истории жанров. В поле зрения специалистов попали не только активно представленные в новейшей художественной литературе формы, и не только вековые, условно говоря, жанровые категории, но также те жанровые образования, которые появлялись и существовали в разных временных границах, в литературах различных, многочисленных стран и народов. Достаточно сказать, что среди описываемых в словарных статьях терминов, наряду с интернациональными, представлены и такие, что характерны только для отдельных национальных литератур - таких, в частности, как индийская, древнегреческая, древнеримская, древнееврейская, японская, китайская, арабская, персидская, а из более новых литератур - французская, немецкая, английская, испанская, польская, русская, украинская, литовская, валлийская, африканские и целый ряд других.
В словарных статьях содержатся самые необходимые сведения о происхождении термина и в обязательном порядке - его написания на разных языках. Если в пример приводятся произведения всемирной эстетической значимости или уникальные тексты, относящиеся к описываемому жанру, статья содержит, как правило, краткие сведения о создании произведения, дате его первой публикации и т. п. В рамках описания жанра можно встретить упоминания имён тех видных филологов, кто своими работами внёс наибольший вклад в разработку знания об этой форме. Каждой статье придана хотя бы небольшая библиография - список наиболее важных (или, по крайней мере, наиболее популярных) научных трудов, посвящённых жанру, являющемуся предметом данной статьи.
Специализированный характер словаря потребовал от редакторов и авторов соответственно повышенного внимания и интереса к большему количеству понятий, чем те, которые обычно бывают представлены в Литературных энциклопедиях и словарях литературоведческих терминов. Потому-то здесь объясняются, казалось бы, совершенно редкие жанровые понятия. Взять, к примеру, такой термин, как Chantefable, приложимый, строго говоря, к единственному произведению средневековой литературы - старофранцузскому роману начала XIII в. "Окассен и Николет". Однако смысл столь редкого термина, несомненно, требовал развёрнутого описания, каковое и было выполнено видным польским жанрологом Станиславом Лукасиком (1897-1962), множество статей которого, посвящённых специфическим формам романских литератур, было подготовлено на раннем этапе работы над словарём и вошло в рецензируемую книгу.
Назову ещё некоторые редкие жанры и жанровые формы, которым в "Словаре" посвящены отдельные статьи: астраканада, аподемикум, апофтегмат, белорусские купальские песни, изопет, касида, ле, люши, гавенда, охлас, эпиникий, эсперпенто, хрея, частушка (привычный для восточноевропейцев, жанр этот достаточно экзотичен даже для знатоков западноевропейских или азиатских литератур), piece a ecriteaux, и немало других.
Некоторые, казалось бы, интернациональные жанровые категории в рамках отдельных национальных литератур прошли, как известно, принципиально разные периоды своего становления и развития, а потому приобрели национально-специфический характер. Историко-литературные принципы составления Словаря продиктовали его создателям в принципе верный, думается, путь: описать разные национальные формы этих жанров в отдельных статьях. В предлагаемом издании можно, к примеру, прочитать статьи о таких родственных формах: "Баллада", "Баллада лирическая", "Баллата (итал.)", "Баллада французская", "Баллада старопровансальская" "Баллада британская", "Баллада румынская" и даже "Баллада морская" (Ballad of the sea) или "Британская криминальная баллада" (British crime ballad). Включение в словарь двух последних форм способно вызвать целый ряд вопросов, однако самим статьям не откажешь в научности и полезности.
Среди наиболее удачных словарных статей можно отметить такие: "Антиутопия", "Автобиография", "Диалог", "Каламбур", "Ле", "Фастнахтшпиль", "Комедия", "Поэма", "Псевдоисторический роман" и др. Причём среди статей точных в теоретическом аспекте и достаточно полных в историко-литературном плане можно найти как те, что публиковались в журнальных подборках "материалов к словарю" в последние годы, так и такие, что были написаны на ранних этапах подготовки будущего словаря. Примером последних может служить статья "Беседа" (Rozmowa), принадлежащая перу Стефании Скварчиньской, которой уже почти два десятка лет, как нет с нами. Статья эта (стр. 651-652) отмечена научной основательностью и нисколько не устарела со времени её написания.
Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в Словаре учитывается и обновление репертуара литературных жанров за последние десятилетия. Обратимся, например, к довольно объёмной статье "Мьюзикл" (Musical). Казалось бы, ей место в словаре музыкальных форм, однако автора статьи Марека Беляцкого и редакторов Словаря жанр этот интересует исключительно с точки зрения его литературной основы. Не случайно наибольшее внимание уделено известным мьюзиклам, либретто для которых создавались на добротном литературном материале. В качестве одного из первых примеров приводится "Трехгрошовая опера" Курта Вайля, в основу которой легла ставшая уже драматургической классикой пьеса Бертольта Брехта. Не случайно и то, что вспоминается в статье как источник мьюзикла Вайля-Брехта "Опера нищего" [3] Джона Гея с музыкой К.Пеппуша. Уже перечень наиболее удачных мьюзиклов второй половины ХХ в. убедительно свидетельствует в пользу того правила, что в не столь уж долгой истории этого музыкально-драматического жанра успех сопутствовал композиторам и либреттистам, опиравшимся - хотя бы в какой-то мере - на качественную литературную основу, вроде "Пигмалиона" Бернарда Шоу, "Оливера Твиста" Чарльза Диккенса, мотивов "Укрощения строптивой" Шекспира или "Дон Кихота" Сервантеса, прозы Шолом Алейхема... В ходе таких рассуждений, вспомнив мьюзикл Ежи Хермана "Хелло, Долли" (с. 435), также не помешало бы упомянуть, что создан он на материале пьесы выдающегося американского писателя Торнтона Уайльдера "Сваха" ("The Matchmaker").
В отличие от предыдущих попыток создания жанрологических словарей - таких, как франкоязычные словари, изданные в 1998 г. в Монреале и в 2001 г. в Париже, - рецензируемое справочное издание отличается не только большей полнотой, но и высокой степенью внимания к формам, возникшим и развивавшимся в славянских литературах. Что касается литературы польской, то это и не удивительно: книга создана в Польше, польскими - по преимуществу - филологами, и предназначена в первую очередь для польских студентов и специалистов. Но при этом достаточно места уделено в ней и фактам других славянских литератур, в частности, русской. В качестве примера может служить статья чешского литературоведа Иво Поспишила "Роман-хроника" (с. 572-575), для которой характерно обилие приводимого материала русской классической прозы. В библиографических списках к разным словарным статьям можно встретить труды известных русских литературоведов, иногда в переводах на польский, иногда - в оригинале.
Стремление не упустить из виду не только жанровых, но и жанромодификационных дефиниций заметно обогащает словник обсуждаемой книги, хотя с другой стороны иногда приводит к чрезмерной, на мой взгляд, детализации. Так, помимо солидной статьи "Эпос", есть в словаре и небольшая статья "Староанглийский эпос". Может возникнуть вопрос, а почему же тогда не выделены "старофранцузский" или, допустим, "древнерусский" эпос? Быть может, рациональнее было бы посвятить тому же староанглийскому эпосу 1-2 абзаца внутри пространной статьи "Эпос", а не отдельную статью?
Ещё более детализировано представление о романе. Разумеется, широкий спектр романных разновидностей, возникших в рамках разных культурно-исторических эпох требует и пристального внимания и специального описания. Но стоило ли выделять подвиды романа, опираясь на столь расплывчатый принцип дифференциации, как тема произведения? Имею в виду, например, такие статьи, как "Роман о христианской древности" (Novel of Christian Antiquity - c. 455-457) или "Роман о школьной жизни" (Novel of School Life - c. 458-459)? В некоторых англоязычных справочных изданиях более общего характера приходилось встречаться с такого рода определениями, но их включение в солидный словарь литературных жанров представляется по меньшей мере дискуссионным.
Столь же дискуссионно сосуществование в рамках одного справочного издания отдельных описаний разноязычных вариантов одного и того же, по сути, литературного явления: например, английского понятия "Cloak-and-Sword Play"(с. 127) и испанского - "Comedia de Capa y Espada"(с. 134-136), французского "Debat"(с. 158-159) и английского "Debate"(с. 159-160). Сами по себе названные словарные статьи весьма содержательны, но не нарушают ли они в совокупности некоторых общих принципов построения жанрологического словаря? Быть может, рациональнее было бы в единой статье определить интернациональный инвариант жанрового феномена, изложив лаконичные сведения о его существенных национальных особенностях в разных литературах.
Створ историко-литературных примеров и иллюстраций в отдельных статьях, а уж тем более во всём Словаре в целом поражает своей широтой. Как правило, материал такого рода строго выверен, фактических неточностей замечено совсем немного. Сказать о них в рецензии, наверное, следует, дабы они не воспроизводились в последующих изданиях книги или переводах на другие языки, надобность в которых, полагаю, вскоре вполне может возникнуть.
На с. 20 ошибочно указан год издания антиутопии Джорджа Оруэлла "The Animal Farm" - 1955. Между тем сам писатель ушёл из жизни в 1950 г., а названная книга вышла из печати в 1945 г. Роман Достоевского "Преступление и наказание" появился не в 1888 г., как ошибочно указано в статье "Роман" (с. 556), а в 1866 г. (Сам писатель покинул этот мир в 1881 г.). Книга русского литературоведа А.П.Скафтымова "Поэтика и генезис былин" вышла в Саратове не в 1894 г. (с. 101), а в 1924 г. Англоязычный термин "Kitchen-sink Drama" вошёл в обиход благодаря не пьесе Джона Осборна "Оглянись во гневе" ("Look Back in Anger"), как указано в Словаре на с. 345, а пьесе Арнольда Уэскера "Кухня" ("The Kitchen"). Спорной выглядит характеристика С.Ричардсона как "пионера" сентиментализма (с. 595); в серьёзных трудах ряда литературоведов второй половины ХХ в. было убедительно показано, что художественные открытия автора "Памелы" позволяют его считать предтечей европейского сентиментализма, но не дают оснований вести отсчёт сентиментализму (как литературному направлению) в художественной прозе от его романов.
Оценивая подготовленный польскими коллегами словарь в целом, следует признать, что это не просто очередной основательный труд и плод долголетней работы большого авторского коллектива, но на сегодняшний день уникальное справочное издание, призванное оказать пользу и специалистам, и студентам-филологам. Книга хорошо отредактирована и культурно издана. Изложение материала в статьях и по фактологическому наполнению и по теоретическому осмыслению материала соответствует современным принципам построения справочных книг такого характера. Особо хотелось бы отметить неподдельно уважительное отношение редакторов и большинства авторов к их предшественникам в понимании задач такого Словаря и осмыслении отдельных жанровых понятий. [4]
В нашей професии, а тем более в наше непредсказуемое время рискованно пророчествовать по поводу судеб научных трудов. Тем не менее осмелюсь предположить, что Словарю, о котором шла речь выше, уготована длительная жизнь в филологической науке.
Марк Соколянский
Примечания:
© M. Sokolyanskii
|
TSQ 34
Toronto Slavic Annual 2003
Arkadii Shteinvberg. The second way
Roman Timenchik. Anna Akhmatova in 60s
Le Studio Franco-Russe
back
