ЮНЫЙ ТРУД.

Литературно-художественный журнал.
(ЦАРСКОСЕЛЬСКАЯ НИКОЛАЕВСКАЯ ИМПЕРАТОРСКАЯ ГИМНАЗИЯ)

Электропечатня Я.Кровицкого. Спб., Разъезжая, 6.
СТИХИ

Р.Ос

Сомненья
Меня терзают вновь сомненья
И вновь покоя не дают;
Они, ужасные влекут
Меня лишь в сети заблужденья.

Что делать мне? Куда идти?
Дорог так много предо мною,
Но лишь дорогою одною
Могу к покою я прийти.

На вид дороги все прекрасны,
К беспечной жизни все манят;
Они страданьем не грозят,
Они трудами не ужасны.

Но есть меж ними лишь одна
Дорога, страшная тернями,
С другими ровными путями
Из глаз теряется она.

Я шел путями без заботы,
По ней еще я не ходил:
Мне страшен путь тернистый был,
Я не любил его работы.

Но все пути лишь привели
Меня иль к пропасти бездонной,
Или в хаос безумья полный
И успокоить не могли.

Что ж делать мне? Куда идти?
Дорог так много предо мною -
Но лишь тернистою тропою
Могу к покою я прийти!
(N5, 1 ноября 1906)

Березка
Спит березка молодая, -
В реку снежной бахромою
Ветки крытые склоняя;
Спит, унылою зимою
О весне благой мечтая;
Спит, в дремоте накопляя
Силы зимнею порой,
Чтоб одеться вновь листвой
В день прославленного мая;
Чтобы в летний день палящий
Укрывать опять собою
На брегу реки журчащей
Обессиленных жарою.
(№ 6, 8 ноября 1906 г.)

В бледном мерцании дня незаметного
Веет уныло зимой.
Ветви безлистные сада бесцветного
Крыты густой бахромой.
На поле вьюга играет унылая,
Кружится злая метель.
Скукою дышит зимою постылою
Однообразье недель.
Счастлив, кто в пору ненастную, бледную
Зимних безжизненных дней
Или подругу имеет, но верную,
Или правдивых друзей;
Тот не томится зимою унылою:
С другом печаль не гнетет,
Движется скоро с подругою милою
Зимнее время вперед.
Мне ж одинокому, скукой убитому,
Скукой и злою тоской,
Всем незнакомому, всеми забытому
Скучно холодной зимой.
(№ 9, 29 ноября 1906 г.)

Ночь
Дремлет сад в ночном тумане
Мертвосонною зимой;
В небе тучки пробегают,
Освещенные луной;

Темно-мрачные деревья
Поднялись со всех сторон,
И сквозь них во тьме мелькает
Свет мерцающих окон.

Ветерок едва доносит
Серебристый звон церквей...
Месяц прячется за тучки,
Ночь становится мрачней.

В окнах лампы погасают,
Люди сонные легли.
Темно. Тихо. Замирает
Колокольный звон вдали.

И беззвучной серой тенью,
С тьмой сливаяся ночной,
Бог минутных сновидений
Пролетает над землей.
(№ 10, 6 декабря 1906)

Мне все беспредельно чего-то так хочется,
Но только не знаю чего,
И сердце усиленней к счастию просится,
Но где я постигну его?

За гору огнистое солнце спустилося -
И счастья порвалася нить,
И в сердце внезапная скорбь поселилася,
И будет в нем вечно, вонзаяся жить.

Напрасны все прежние были мечтания,
Былого нельзя мне вернуть...
И только успеют одни лишь страдания
Непройденный жизненный путь.
(№ 12, 24 января 1907)

На берег скалистый волна за волною,
Шумя, рассыпаясь бежит,
И в шуме, дыша непонятной тоскою,
Унылая песня звучит.

О чем, поднимаясь, волна напевает,
Лишь знает песчаное дно
И тайну печальной той песни скрывает
От нас под водою оно...
(N14, 21 февраля 1907 г.)

      В конце февраля
Еще мир зимний, погруженный
В глубокий сон молчит.
Наш сад метелью обеленный
Безвозгласным стоит.
Поля покрыты пеленою
И мерзлой серой мглой,
Пруды, озера ледяною
Подернуты корой.
Мир не очнулся тихо-сонный
В холодном млея сне,
Но уж, надеждой окрыленный
Мечтает о весне.
Заря искристее блистает
И жарче солнца луч.
И птичек щебет начинает
Быть празднично певучь.
Повсюду чуется весенний
Воздушный аромат
И рои светлые видений
Грядущий гимн трубят.
Уже, я слышу, все в вселенной,
Волнуяся во сне,
Неслышно шепчет о блаженной
О радужной весне.
(N14, 21 февраля 1907 г.)

                      А.Б-у. (А.Б-нау).
Как темно здесь... Перестань играть...
Эти звуки давят грудь тоскою,
Перестань о прошлом вспоминать,
Не вернется к нам былое.
Как темно... Совсем темно...
Что же ты? Ты плачешь дорогая?
Перестань, то было уж давно.
Перестань моя родная.
Что же делать мне с тобой?
Сердце слезы рвут... Довольно,
Перестань, - ведь, ты со мной,
Но темно как... холодно, как больно...
(N5, 1 ноября 1906)

Осень наступила... Листья пожелтели,
Небо беспрестанно стало слезы лить.
Все переменилось... Только мы сумели,
Как давно, друг друга горячо любить.

Пусть, моя родная, горько плачет осень,
Пусть красот природы не увидим мы;
Этот день дождливый нам с тобой не грозен:
Тот кто любит страстно - не боиться тьмы.
(№ 8, 22 ноября 1906 г.)

Скорби глухие, как море осеннее,
Мрачного полны отчаянья,
Скрылось в безбрежности солнце весеннее
В сферах эфирного таянья...

Хохот и стоны, как волны холодные,
Рвутся из груди рыданьями;
Плачут, смеются, хохочут, свободные,
Над прожитыми страданьями.
(№ 9, 29 ноября 1906 г.)

                 Б.Л.

На пути
Звенит звонок и трелью льется,
И тройка вихрем мчится вдаль.
Но отчего так сердце бьется?
Что так гнетет его печаль?
Узда лихая не рассеет
И разогнать ей грусть нет сил
И радость в сердце не посеет,
Когда весь Божий мир постыл.
"О пой, ямщик, о пой скорей
"Свою ты песню удалую;
"Ты ею грудь мою согрей,
"Про нашу спев судьбу людскую!
"О пой ямщик, пой веселей,
"Чтоб сердце радостно забилось,
"Чтобы на жизнь смотреть смелей,
"Несчастье, горе, чтоб забылось" -
Ямщик запел, далеко в поле
Ту песню ветерок понес.
Он пел о счастье, пел о воле,
Про жизнь без горя и без слез.
От этой песни, полной счастья,
Сильнее стало сердце ныть;
Где ж радости? Одно несчастье
Ведь может только в жизни быть.
"Не пой ямщик, о замолчи!
"Не пой о счастьи на земле,
"Ведь счастья в мире не найти -
"Даны нам горести одни.
"Ты спой, ямщик, о горькой доле,
"О горькой доле всех людей,
"Спой мне как пел бы ты на воле,
"Один среди немых степей". -
Ямщик замолк и думать стал.
Надумал и запел он вновь.
И звонкий голос напевал,
Что в мире вера и любовь.
Любовь сердца нам согревает,
А вера силу жить дает,
И кто любим, лишь тот не знает,
Что горе у людей живет;
А кто с надеждой, с верой ждет
Блаженства в будущем и счастья,
Лишь только тот себя спасет
От бурь житейских и ненастья.
"Зачем ямщик меня терзаешь?
"Зачем неправду ты поешь?
"Да разве сам-то ты не знаешь
"Что в мире счастья не найдешь.
"Везде коварство, всюду ложь,
"Участье лживое людей:
"Тут брат готовит брату нож,
"Измена лучших там друзей.
"И веру в счастье все народы
"Давно с веками потеряли,
"И как ладьи в час непогоды,
"Надежды бури разбивали" -
Ямщик замолк. Коней погнал,
Они быстрее вдаль помчались.
Уж землю месяц освещал,
На небе звезды показались.
Все было тихо, лишь далеко
Там.. где-то.. соловей запел:
Я в этой песне робкой много
Душой больной понять сумел.
Он пел о том, что лучше птицей
Свободной миг один прожить,
Чем узницей златой темницы,
Хотя бы многи годы быть.
О, птичка! Ты свободу любишь,
А человек привык к цепям;
Людей от сна ведь не разбудишь,
И вечно быть рабами нам.
Но вдаль умчавшись, не слыхали
Уже мы пенья соловья;
Поля, леса кругом молчали,
И стала грусть сильней моя.
Ямщик коней все гнал быстрее,
И тройка бешеннее мчалась,
И вот вдали, во тьме чернея,
Село за полем показалось.
Я там себе приют радушный
Под кровлей ветхою нашел
И в хате тесной, низкой душной,
Спокойно ночь свою провел.
На утро встав, из хаты вышел,
Услышав в местной церкви звон,
И тут процессию увидел
Крестьянских бедных похорон.
Крестьянский хор уныло пел,
И все, рыдая, шли за гробом,
А я так весело смотрел
И бодро шел за ними следом.
Вот пенье то, что жду давно я;
Вот то, к чему давно стремлюсь,
Когда, забывши все земное,
Я с жалкой жизнью распрощусь.
(№ 5, 1 ноября 2006)

Шут
То было время золотое...
Его теперь не воротить;
Уж снова не вернуть былое
И прошлых дней не воскресить.
Прошли года, как бы мгновенья,
И счастье скрылося вдали,
Осталось в сердце сожаленье:
Они так быстро протекли.
Тогда я молод был душою,
О будущем забот не знал
И неразлучно жил с мечтою,
На счастье сильно уповал,
Я жил меж вас всегда душою,
Веселье сердцем разделял,
И лишь веселостью одною
Всех вас порою удивлял.
Других достоинств вы не зная,
Талантов также не нашли,
Среди глуши одни скучая -
Во мне шута приобрели.
Я веселил вас, сам не зная,
Что скоро сердце будет ныть,
И жил, веселье воспевая,
И вас учил его любить.
Я был шутом! Но все же верил,
Что и друзей могу добыть, -
О, как тогда я лицемерил:
Ведь я смешным мог только быть.
Когда ж теперь усталый духом,
На путь я истины напал,
Когда же сердца чутким ухом
Людское горе я познал,
Когда душа и сердце, руки
И голова работы ждет, -
Со мной страдают все от скуки,
Душа участья не найдет.
Смеются над моим стремленьем
И новой шуткою зов..т;
Кто верит в грешников спасенье? -
Поверит что страдает шут?..
Шут должен целый век смеяться
И всех собою веселить,
А боли, что в груди таятся,
В веселье бурном потопить.
(№ 6, 8 ноября 1906)

Тихо на дереве листья шумели,
Мирным земля успокоилась сном,
Только печальные звуки свирели
Тихо носились кругом.
Мир отдыхал, отдыхала природа,
Все позабылось во сне:
Все неудачи и беды народа,
Горькая жизнь на земле.
(№ 10, 6 декабря 1906)

Думы тяжелые, ночи бессонные
Душу младую гнетут;
Где же вы, силы былые свободные?...
Нет, их во мне не найдут.

Их разбили невзгоды, несчастья,
Их развеяло горе, тоска,
И мне даст и блаженство и счастье
Только лишь гробовая доска.
(№ 11, 13 декабря 1906)

С Новым годом
Час настал, зашипело вино,
Поднялися бокалы в руках
И у всех лишь стояло одно
Пожеланье на первых порах.
Новый год наконец наступил,
Ждали многие долго его.
Всем он радость и счастье сулил,
Старый год разобидел кого.
От него лучших ждут светлых дней,
Чают счастие в нем получить
И надеются в жизни своей,
Наконец, в нем благое вкусить.
Но настанет и новый вновь год,
Перемен же благих не найдут,
Также жизнь будет полной невзгод,
Также радости мимо пройдут.
(№ 12, 24 января 1907)

Мысли на балу.
Веселилися все;
На веселых устах
Было видно забвенье и счастье,
И не встретить нигде
В этих шумных рядах
Отголосок людского ненастья.

Все надеждой живет
Свято верить в звезду
Свято верить в себя и людей,
И все с верой идет,
Что поборет судьбу,
Что найдет счастье жизни своей.

Отчего у меня
Веры нету такой?
Отчего мое сердце тоскует
Среди светлого дня,
Среди ночи немой?
Отчего во мне страсть не бушует?

Отчего уже я
В этих юных годах
Не могу на минуту забыться?
И зачем жизнь моя
Уж на первых порах
Дала чашей несчастья напиться?

Отчего, как и все,
Не могу я иметь
Ни желанья, веселья, ни грез,
А невзгоды все те,
Что пришлось претерпеть,
Не могу потопить в море слез.

Нету слез у меня,
Нету также друзей,
Горем мог бы я с кем поделиться;
Лишь один у себя
Среди долгих ночей
С болью в сердце я должен томиться.

И не тянет к людям,
И не верю я им,
Ведь живет каждый сам для себя
По своим лишь делам
Да по нуждам своим,
Будет рад он послушать тебя.

А начнешь говорить
Ты про боли души,
Он в душе над тобой посмеется.
Так уж лучше излить
Все в ночной лишь тиши,
Все, что в сердце за день соберется.

Веселятся вот все,
Горит счастье в глазах,
Души полны восторга, блаженства,
И услышишь везде
На веселых устах
Что находят в людях совершенства.

О, мне тяжко смотреть
На веселье других,
Жизни горькую истину зная!
О, мне больно глядеть
На собратьев своих,
Их веселье лицом разделяя!

Веселюся и я,
Веселюсь и смеюсь,
Всем довольным себя называя,
А душа то моя,
Как один остаюсь,
Ноет все, с каждым днем замирая.

В ней пустынно, темно;
Как на небе в грозу
Стало мрачно от тучь набежавших;
Солнце скрылось давно;
Я брожу, как в лесу;
Ясных дней не вернуть пробежавших.
(№ 13, 7 февраля 2007)

                         С.Ш.

Ты, как ласточка - гостья желанная,
Принесла в мое сердце весну,
И любовь разгорелась нежданная,
Все подобно волшебному сну.
В моей жизни тогда изменилося
Я узнал то, что счастьем зовут,
Ясной звездочкой ты мне явилася...
Не забыть мне тех чудных минут.
И пусть будут волшебными снами
Все те дни, что дарила мне ты,
Твои ласки мне будут цветами
Принесенной тобою весны.
Мне все кажется сказной волшебной:
Будто я вдруг стал принцем твоим,
А ты милой моею царевной,
И владею я царством своим.
Царство то полно счастья и света,
Все полно в нем чарующих грез, -
И любовью и лаской согретый
Я не знаю ни горя, ни слез.
Но уйдешь ты... и кончатся сказки,
Все исчезнет, как сон, как мечта,
Не увидеть мне вновь твоей ласки,
Снова жизнь моя будет пуста.
Я хотел бы, чтоб сон мой волшебный
Не развеял никто, никогда,
И чтоб я с моей милой царевной
Мог бы быть, как и в сказке, всегда.
(N8, 22 ноября 1906)

Я любил... И любви моей утро
Было полно чарующих грез.
Я был счастлив. Твой образ как будто
Меня в царство другое унес.

Предо мной новый мир ты открыла,
Светлый луч в моем сердце зажгла,
Ты мне счастием жизнь возвратила, -
Но с пути моего ты ушла...

Ты ушла. И с тобой мои грезы
Унеслись и исчезли как сон...
Предо мной снова горе и слезы,
В мир страданий я вновь погружен
(№ 14, 14 февраля 1907)

кн. Мышкин
Я в цепи закован людских заблуждений...
И сердце... и сердце упреков полно.
Над мною смеется неведомый гений,
Над мною смеется дух мрака давно.

За гранью небесной не вижу я рая,
Себя я в себе не могу различить,
И в вихре тумана сомнений летая,
Мне хочется в смерти все скорби забыть.

Но нет! Я напрасно так жажду могилы:
Зачем мне без пользы тогда погибать,
Когда, я собравши последние силы
Могу эти цепи победно порвать?..

О много, друг мой, ожидает на свете
Обманов нас зла и преград -
Но ты разрывай по дороге их сети,
Не делая шагу назад.

Во время томящей и тяжкой невзгоды
Иди без сомнений вперед
И веруй настанут что лучшие годы,
И веруй что счастье придет.

Предчувствие
Кризис линий и созвучий,
Кризис атомов и сил
В колебании летучем
Результата не родил...

Или будет окончаньем
Искрометный яркий свет,
Иль закончится страданьем
И узлом ужасных бед.

Сердце страхом ожиданья
В грудь усталую стучит
И тревожное незнанье
Бесконечностью томит...

Кризис, кризис разрешися
Пусть страданье твой предел -
Лишь незнанья нить порвися
Мне твой ужас надоел!
(№ 14, 14 февраля 2007)

                      В. Б.

             "Вдали нам виднелись огни."
Мы шли по аллее затихшего сада,
В душе ото всех далеки,
Ночная наш путь обнимала прохлада,
Вдали нам виднелись огни.

С каким то глубоким и жадным вниманьем
Я встретил глазами твои,
И сердце забилось тоской, ожиданьем,
Вдали нам виднелись огни.

Я понял тогда, я тогда убедился:
Другой мне такой не найти, -
И месяцем лик дорогой озарился,
Вдали нам виднелись огни.

Мне вспомнились долгие зимние ночи,
Нам много они принесли.
Улыбкой прощальной зажглись твои очи,
Вдали приближались огни.
(№ 13, 7 февраля 2007 г.)

Е.С-ва

На душистой ветке сирени
Соловей поет песни свои,
И летят серебристые трели
Высоко, высоко от земли.
И цветы будто песне внимая,
Все склонили головки свои;
Ветер, тихо их стебли качая,
Шепчет грустные сказки земли.
Над высоким расцветшим каштаном
С жужжаньем летают жуки,
И крики совы нарушают
Всю прелесть ночной тишины.

Б.

Раскаяние
Зачем ты, время, улетело?
Зачем тебя не воротить?
О, как бы снова я хотел бы
Все прожитое вновь прожить!
Тогда я много бы не сделал,
Что, к сожаленью, уж свершил.
И, сколько юных сил напрасно,
Я в жизни этой расточил!
Я был неопытным и слабым,
Я мир тогда не понимал:
Его страданий и стремлений,
Его нужды еще не знал.
Но вот согнулся я и вижу
Свои ошибки в наготе
И жалко силы мне и юность
И дни погибнувшие те.
Они навеки унеслися,
Их больше мне не воротить!
О как бы снова я хотел бы
Все прожитое вновь прожить!
(№ 12, 24 января 2007)

(без подписи)

          Песня земного уныния
Этот жалобный лепет и жалобный звук
Непонятного мне завывания
На меня навевают гнетущий недуг,
Бесконечное как ожидание.

В этом лепете жалком и звуке ночном
Песня тихая горя скрывается
И как будто от ней что-то в сердце больном,
Что-то в сердце больном разрывается.

Эта песня-страданья земныя людей,
Эта песня земного уныния,
Эта песня скучнее туманных полей,
Бесконечна, как круглая линия.

Будет слышится вечно в эфире ночном
Она в возгласе ветра мятежного
И напомнит пустынный нам вымерший дом
И напомнит нам море безбрежное.
(№ 13, 7 февраля 2007)

© K. Finkel'stein

back

top